Ты есть у меня. Вета Сашина

нужно срочно переделывать.

      То же касалось непосредственно яичницы. Желтки должны лишь слегка подернуться пленкой, но сохранять форму. Если хотя бы один лопался, Влад браковал все блюдо, включая безупречно приготовленный бекон. Он любил, чтобы утро начиналось идеально.

      В это определение входила ритуальная чашечка кофе по-турецки, сваренного в джезве. Маше не сразу удалось освоить тонкое искусство бариста. Она то не успевала снять джезву с огня, и кофе бурлил и пенился, становясь горьким и неароматным, то снимала слишком рано, отчего напиток оставался недоваренным и сверху плавали крохотные крупинки кофейной гущи. Влад их терпеть не мог.

      Сварив кофе, Маша должна была наполнить чашку таким образом, чтобы сверху образовалась красивая пенка. Кофе без пенки ждала незавидная участь: чашка летела в стену или билась об пол. После чего Влад, поправив галстук, отправлялся на работу. В такие дни он не прощался с Машей и даже не удостаивал ее взглядом.

      По прошествии пяти лет Маше было сложно вспомнить момент, когда Влад превратился в деспота. Ведь их роман начинался совсем иначе. Прежде он не позволял себе такого обращения с женой. Маша видела его агрессию и хамское поведение по отношению к другим, но в глубине души радовалась: «Такой крутой, а полюбил меня, как мальчишка». Грубое обращение с окружающими тешило ее самолюбие, но недолго. Огонь агрессии перекинулся на нее.

      Сначала Маша, как и большинство женщин, думала, что он хамит только другим, а с ней чудесным образом преображается. Но теперь она знала, что человек не может вести себя за порогом дома как дикарь, а в его стенах – как принц крови. Единственный способ исправить положение – заставить мужчину быть вежливым с окружающими. Однако теперь для Маши слишком поздно что-то менять.

      Собака, которая грызет чужих, рано или поздно попытается укусить руку, которая ее кормит.

* * *

      Сегодняшнее осеннее холодное утро ничем не выделялось из череды других – таких же неприветливых и хмурых. Разве что тем, что для Маши оно особенно не задалось. Яйца расплывались, кофе кипел. И для такой рассеянности у Маши было две причины.

      Во-первых, сегодня она узнала, что беременна. Уединившись в ванной комнате и увидев две заветные полоски на узкой бумажке, она почувствовала, как в груди радостно забилось сердце. Наконец-то! Какое счастье! Она станет матерью! Ребенок изменит всю ее жизнь и исправит то, что сама она сделать не в силах. Ведь не станет же Влад поднимать руку на женщину, кормящую его дитя? Стоит мужу увидеть малыша, подержать на руках, как его жестокий нрав смягчится.

      Так размышляла радостная Маша, пока не обнаружила вторую новость, которая, в отличие от первой, оказалась удручающей. Убирая брошенную Владом одежду, она нашла на его рубашке следы помады. В последние месяцы он часто задерживался на работе и приходил навеселе. Машу это не сильно огорчало, поскольку она могла дольше наслаждаться своим одиночеством. Однако она не предполагала, что у мужа может появиться любовница.

      Это было бы ужасно. Особенно теперь, когда Маша в