Потерянная Библия. Игорь Берглер

согласился. Его приятно удивил тот факт, что их мнения совпадали, но это тесное пространство как-то не слишком подходило для долгих историй. В конце концов, они ведь не в Восточном экспрессе. Расположенные друг над другом полки в спальном купе были опущены, и поднять их к стене было нельзя. Им оставалось только сидеть на нижней полке или прислониться к раковине, как сейчас это делала Криста. Он предложил постоять в коридоре или переместиться в вагон-ресторан.

      Несколько минут спустя Криста и Чарльз уже шли по вагону, стараясь удержать равновесие в его бешеной тряске. Проехав черепашьим ходом десятки миль, поезд, судя по всему, вышел на ту часть маршрута, где мог двигаться быстрее, и машинист, по всей видимости, решил от души воспользоваться этим.

      – Никогда не видел, чтобы поезд так шатало, – с трудом переводя дух, произнес Чарльз, пытаясь устоять на ногах по дороге в ресторан.

      Коридоры в поезде были ужасно узкими, и, поскольку им предстояло пересечь одиннадцать вагонов, они постоянно натыкались на людей, которые направлялись в туалет или стояли у окон и курили. Примерно на полпути они столкнулись с очень толстой женщиной. После тщетных попыток обойти ее они вдруг оказались прижатыми к окнам, затем бросили эту безнадежную затею, отступили дальше в вагон и переждали в пустом купе, пока женщина не вернулась в свое, освободив коридор. Криста широко улыбнулась и вздохнула, что показалось Чарльзу весьма соблазнительным. Вот только уже в следующий момент из туалета, застегивая штаны, вышел огромный мужчина и, похоже, не обратив на них внимания, прошел мимо.

      Невероятно, но они наконец оказались в ресторане. Все восемь столиков, рассчитанных на четверых, были пусты. Единственный клиент сидел за столиком на двоих, в блаженном состоянии человека, начавшего день с рюмки ликера под кофе. Чарльз поинтересовался, могут ли им выделить столик. Официант посмотрел на часы. На языке его вертелась фраза, что они открываются через полчаса, но затем он осознал, что эта ранняя пташка говорит по-английски, и решил, что незначительное неудобство может принести ему отличные чаевые. Широко раскинув руки, он предложил им устраиваться где угодно.

      Чтобы их не подслушивали, они заняли столик побольше, в самом конце вагона-ресторана. Заказав два кофе, Чарльз поинтересовался, можно ли здесь курить. Официант жестом попросил его подождать и направился к центру вагона-ресторана. И только потом Чарльз заметил, что на центральной колонне висят два постера. На одном была изображена зажженная сигарета, на втором – сигарета в черном круге, которую пересекала жирная диагональная линия. По всей видимости, воображаемая граница делила вагон на залы для курящих и некурящих. Смысла в этом было мало. Ничто не отличало одну половину от другой, да и вентиляция все равно отсутствовала, за исключением приоткрытого окна, и было совершенно очевидно, что дым так или иначе будет распространяться по всему вагону. Как бы там ни было, сидели они на половине для некурящих. И уже задавшись вопросом, стоит ли просто подождать с курением или все