Люди $лова. И. Сотников

внешности девушки, для того чтобы окончательно выбесить мисс Ми.

      Но мисс Ми хоть и выбешена выказанным Сальваторе цветовым предпочтением, но она то знает, что этот падре Сальваторе не только провокатор, но и подлый лжец – Сью, как бы она не была ей противна, но тоже была блондинкой. А это значит, что Сальваторе добивался от неё эмоционального опровержения, говорящего о том, что она эмоционально не воздержана и заинтересована во всём им сказанном.

      «Не дождётесь, падре Провокатор! – разрезала воздух своей вложенной во взгляд высказанностью мисс Ми». В свою очередь недовольный падре Сальваторе, видимо рассчитывал на иное поведение мисс Ми, которая своей невозмутимостью вдруг спутала все его планы. Ну а раз так, то он начинает свой заход с другой стороны – падре Сальваторе на ходу переобувается и вдруг вспомнив, заявляет. – Ан, нет. Она, как я сейчас вспомнил, была блондинкой. – Но мисс Ми в ответ молчит, и падре Сальваторе продолжает. – Так вот. Делаю я для себя такой вывод. Раз сам хладнокровный Майкл – сколько я его знаю, то он никогда не проявлял сочувствия и эмоционального участия в чужой судьбе – вдруг взял и проявил заинтересованность, то это всё неспроста и … – Сальваторе оборвав себя на недосказанности, тем самым пытается расшатать нервы мисс Ми. Но мисс Ми также как и Майкл хладнокровна, и также как и он, как скала не сдвигаема.

      – Ну а это всё уже наводит на свои логические воспоминания, которые, в конечном счёте, памятливо и приводят меня, вначале о мельком сказанном им слове о проведении с новенькой собеседования, а затем повергнувшему меня в шок, ни разу до этого мною не слышанному в стенах нашего общего дома смеха. И не просто смеха, а направленного против Майкла, громкого, демонстративного смеха, который себе позволила группа молодых вновь прибывших практиканток – о чём я, несмотря на всю нашу большую близость, так и не посмел с ним заговорить. А я ведь ещё тогда заметил, как лицо всегда невозмутимого Майкла, вдруг перекосилось от стыдливой эмоции (если бы Сальваторе, вообще и в частности к мисс Ми, был повнимательней, то он бы заметил, как уголки её губ скривились в восторженной усмешке). Но я тогда не придал большого значения этому происшествию, и не потому, что не посчитал нужным, а лишь потому, что и сам находился в растерянности после такого происшествия – это действительно было неслыханная дерзость, ведь в стенах нашего, всегда пребывающего в думающей тишине дома, главенствовало правило «молчание – золото», а тут такое! И если бы не это ошеломляющее сознание, с невозможностью объяснить всё это происходящее простыми словами происшествие, и присутствие в нас сомнения – а может это новое жёсткое упражнение, которое для идентификации статей наших личностей, придумало руководство – то каждый из тех, кто услышал тогда этот смех, не прошёл бы мимо этих тревожащих личность людей, а указал бы им на этическую недопустимость такого своего поведения.