Луч Светы. Журнал. Выпуск 2. Светлана Королева

ситуации, его съедало желание, но Вася боялся переспать с женщиной. Боялся, что плотская радость захлестнет его и уведет в свою сексуальную мглу, и уже не до стихов будет.

      И писал-то он до определенного момента в стол.

      Пока на его горизонте не возник еще один мальчик, который тоже считал себя поэтом.

      О-ма-хум!

      Тут-то все и покатилось. Вася, подозревавший о чем-то таком – в словах сверстника вдруг услышал подтверждение своей талантливости, и его понесло… По поэтическим артериям Петербурга.

      Мальчика звали Петя Щебетов. Он был пробивной, смазливый, похоже, с талантом и пропихивал Васю куда только можно. Вася, правда, особо никуда не ходил. Зато произведения его потихоньку выходили в люди..

      И в «Дерзание» Вася попал благодаря Пете. Петя многие стихи друга знал наизусть и в первое же посещение кружка прочитал пару Васиных шедевров. Шедевры понравились. И скоро подборка Васиных стихов уже лежала в кожаной папке – и не где-нибудь, а в Союзе писателей. Подборку одобрили, и пригласили Васю на конференцию молодых писателей Северо-Запада. А «Дерзание» – это только промежуточное звено. Женщина, которая направила Васины стихи на конференцию и которая вела кружок поэзии, сказала, когда они с Васей спускались вниз на эскалаторе метро:

      – У Вас пространные стихи.

      Но в тот вечер, в «Дерзании» – его слушали напряженно и с восхищением. А он самодовольно улыбался внутри себя.

      Никто никогда серьезно не относился к нему, как к поэту, а тут – нате вам.

      Вся Васина родня всплеснула руками, когда мальчик заявил, что его пригласили в Союз писателей. «О-ма-хум!», – сказала бы Васина мама, если бы была буддисткой, а Васина бабушка одобрительно кивнула головой, а кошка, которая играла с клубком шерсти, после Васиных слов стала тише воды, ниже травы. Села на подоконник, и глаза ее заполнились загадочным светом.

      Дом, в котором находился Союз писателей, внешне ничем не отличался от других жилых домов. Тем не менее, заходя в подъезд, Вася испытывал прямо-таки священный трепет. И когда лифт вместе с ним и другими людьми пополз наверх, у Васи сердечко екало, потому что он думал – это поэты рядом с ним. А они все вышли раньше, и на последний этаж, где находился Союз писателей, Вася доехал в одиночестве.

      Его трясло. К несчастью он был один. Петю Щебетова со стихами не пропустили, сказали: «Рано еще!» И Васечка думал с тоской: «Ах, если бы Петечка был рядом, я бы не так волновался.»

      И вот маленький поэт оказался в том месте, от одного имени которого дух захватывало. А там обилие дверей, и не знаешь, за какой тебя ждут. С виду-то вроде все как обычно – и прихожая похожа на человеческую, и диванчик кожаный. Пальцы у Васи вспотели, потому что он практически не вынимал их из карманов, и сумка за плечом, в которой лежали стихи, горела как шапка на воре. И хотя, по большому счету, никому до Васи дела не было, ему казалось, что все эти дяди и тети его оценивают.

      В Союзе –