Луч Светы. Журнал. Выпуск 2. Светлана Королева

В предыдущем, первом, номере вашему вниманию было предложено несколько глав из повести. Теперь же появилась возможность открыть целую рубрику, где она будет публиковаться в хронологическом порядке.

      Повесть длинная.

      О чём она? О темной и светлой стороне творчества. О взрослении. И, конечно же, о поэтах. За одну ночь главному герою повести предстоит окунуться в такую чертовщину, из которой прежним он уже не выберется… Мистика. Кровь. Ирония. И, конечно же, любовь…

      Во время обсуждения моего произведения на семинаре «Содружества Голодных Поэтов» художница Татьяна Кульматова сказала, что чтение повести равносильно схождению в Ад.

      Вещь, безусловно, спорная, но в ней я попытался максимально искренне выразить своё отношению – и к современной поэзии, и к любви, и к предательству, и к вампирам, и к моим любимым авторам-шестидесятникам из неофициальной поэтической культуры (Аранзон, Морев и другие).

      Ещё раз напоминаю: «Последнее ЛИТО» начинает печататься с самого начала. Поэтому те, кто читал предыдущий номер, постарайтесь представить, что ничего не было. Мы только что узнали друг о друге.

      Вы – читатель. Я – автор. Полетели!

      Последнее ЛИТО

      «В литобъединениях существуют подчас явления нежелательные и такие явления, которые способны вызвать у нас самый решительный протест.»

      первый секретарь правления ленинградской писательской

      организации А. Прокофьев (26 января 1961).

      – Ну, вы-то с вашими идеями тоже далеко не пойдете, – сказал Митя. – То-то сейчас вся поэзия никудышная. Это знает всякий.»

      Михаил Анчаров

      Я буду вечно молодым, хмельным от счастья,

      Я буду мудрым, молодым, седым от счастья.

      Александр Морев

      Глава первая

      Не типично для поэта

      Это произошло в Петербурге, в городе, где поэзия и Петр I, Невский проспект и Медный всадник, пресловутая игла и самые красивые девушки, свежие, как только что порезанный грейпфрут.

      То, что случилось с Васей, не могло случиться ни в каком другом городе – только здесь, где колыбель поэзии. А не в Москве – где бабла больше, а пишут так, что с души воротит. Но не будем об этом.

      Ваcя еще только начинал свой путь в поэзии. Он родился в обычном девятиэтажном доме, в окружении серых, похожих друг на друга дворов, где ничего особенного, где облезлые скамейки и конструкции, созданные специально, чтобы дети по ним ползали. И место для катка. Васю любили в детстве, и, наверное, здесь надо искать корень его поэзии. Любовь – это почва.

      Вася был очень чувствительным: когда его мама на глазах у ребенка раздавила каблуком улитку, а потом еще размазала ее по асфальту, Вася испытал ужас и написал свое первое стихотворение в защиту букашек. В ушах долго звучало длинное «чавк» от маминого каблука.

      «Может, Бог похож на улитку?» – думал Вася.

      У него