Поэзия Серебряного века (сборник). Николай Гумилев

морякам быстрины,

      Растрепал у подне́бесья флаг.

      Там зажегся последний фонарь,

      Озаряя таинственный мол.

      Там корабль возвышался, как царь,

      И вчера в океан отошел.

      Чуть серели его паруса,

      Унося торжество в океан.

      Я покорно смотрел в небеса,

      Где Она расточала туман.

      Я увидел Глядящую в твердь –

      С неземным очертанием рук.

      Издали мне привиделась Смерть,

      Воздвигавшая тягостный звук.

      Там поют среди серых камней,

      В отголосках причудливых пен –

      Переплески далеких морей,

      Голоса корабельных сирен.

26 мая 1904

      «Вот – в изнурительной работе…»

      Вот – в изнурительной работе

      Вы духу выковали меч.

      Вы – птицы. Будьте на отлете,

      Готовьте дух для новых встреч.

      Весенних талей вздохи томны,

      Звездясь, синеет тонкий лед.

      О, разгадай под маской скромной,

      Какая женщина зовет!

      Вам перепутья даль откроют,

      Призывно засинеет мгла.

      Вас девы падшие укроют

      В приюты света и тепла…

      Открытый путь за далью вольной,

      Но берегитесь, в даль стремясь,

      Чтоб голос меди колокольной

      Не опрокинулся на вас!

Ноябрь 1904

      «Она веселой невестой была…»

      Она веселой невестой была.

      Но смерть пришла. Она умерла.

      И старая мать погребла ее тут.

      Но церковь упала в зацветший пруд.

      Над зыбью самых глубоких мест

      Плывет один неподвижный крест.

      Миновали сотни и сотни лет,

      А в старом доме юности нет.

      И в доме, уставшем юности ждать,

      Одна осталась старая мать.

      Старуха вдевает нити в иглу.

      Тени нитей дрожат на светлом полу.

      Тихо, как будет. Светло, как было.

      И счет годин старуха забыла.

      Как мир, стара, как лунь, седа.

      Никогда не умрет, никогда, никогда…

      А вдоль комодов, вдоль старых кресел

      Мушиный танец всё так же весел,

      И красные нити лежат на полу,

      И мышь щекочет обои в углу.

      В зеркальной глуби – еще покой

      С такой же старухой, как лунь, седой,

      И те же нити, и те же мыши,

      И тот же образ смотрит из ниши –

      В окладе темном – темней пруда,

      Со взором скромным – всегда, всегда…

      Давно потухший взгляд безучастный,

      Клубок из нитей веселый, красный…

      И глубже, и глубже покоев ряд,

      И в окна смотрит всё тот же сад,

      Зеленый, как мир; высокий, как ночь,

      Нежный, как отошедшая дочь…

      «Вернись, вернись. Нить не хочет тлеть.

      Дай мне спокойно умереть».

3 июня 1905

      Балаганчик

      Вот открыт балаганчик

      Для веселых и славных детей,

      Смотрят девочка и мальчик

      На