Мы, кажется, встречались где-то?. Андрей Радзиевский

да?

      – Мне больше нравится Лана, – она опять требовала согласиться.

      – Тогда я Гений.

      – Нескромно и больше похоже на кличку.

      – Ну почему же, так же, как и Лана, это производное от имени Евгений.

      Она опять ухмыльнулась, и было непонятно – это смех или ирония.

      – Не стоит больше, – остановила руку Женьки, только что потушившую окурок в пепельнице и потянувшуюся снова к пачке, – глотни лучше коктейльчик!

      Женька взглянул на бокал, лед в котором давно растаял, и содержимое выглядело муторно безвкусно.

      – Что-то совсем не хочется.

      – Зачем тогда в бар было заходить? Накуриться до никотинового отравления можно было в любом другом месте.

      – Травиться, так травиться с музыкой.

      – Понятно. – «Да что она может понять?» – при этом подумал Женька. – Пойдем лучше танцевать!

      – И танцевать мне тоже не хочется.

      – Даже, если я приглашаю? – она опять не спрашивала, а требовала, и этот уверенный тон уже начинал раздражать. «И вообще, зачем она здесь, сейчас, напротив, с этими дурацкими золотыми волосами», – и про себя Женька злорадно отметил, что золотые они, очевидно, при помощи перекиси водорода.

      – Господи, когда прекратят в культурные заведения пускать ненормальных. – Фраза сказана была с театральным вздохом. Светлана встала и удалилась к рабочему месту бармена Сашеньки. Женька пожалел, что она ушла, так как опять навалилось чувство, что вот и здесь его бросили, только длилось это недолго. Поставив звучно на его столик два бокала, в кресла с обеих сторон тяжело опустились недавние соседи Светланы. Тот, что сел слева, вытащил из бокала розовую трубочку и откинул ее в пепельницу. Поднеся к горящим губам мутную смесь, жадным залпом выпил почти до конца и, опустив в ударе о стол тяжелое стекло, спросил:

      – Нравится?

      Женька подумал, что скоро и этому товарищу понадобится помощь швейцара, и усмехнулся при мысли, что на этот раз старику крупно повезло, тут его к выходу тащить ближе. Парень, видимо, поймал эту усмешку, наведя на Женьку свой мутный, под стать выпитому, взгляд, чуть потягивая гласные, и более грубо повторил:

      – Нра-ави-ится?

      – Смотря что? – вопросом на вопрос ответил Женька.

      Однако молодого человека, возбужденного алкоголем, явно меньше всего интересовал ответ. Попахивало инцидентом, и пьяный незваный сосед искал зацепку, чтобы предложить, как водится – «выйти поговорить». В таких ситуациях Женька бывал не раз, и это его не пугало, но тогда чаще всего это происходило из-за Марины, а здесь какая-то Лана-Светлана. Скучающая публика заведения подглядывала искоса, ожидая исхода событий, и делала вид, что ничего не замечает. Пауза явно затянулась. Раскрасневшееся лицо приблизилось еще, рука уже потянулась было к груди Женьки, и здесь он не стерпел. Не стерпел, в первую очередь, взглядов исподтишка окружающих, ждущих хоть какого-нибудь развлечения в однообразной атмосфере заведения.

      – Ну,