Курс практической психопатии. Роман из двух. Яна Гецеу

преданно глядя в глаза сумрачными темными глазами, и сама стала стягивать трусики. Я остановил ее – всегда мечтал сделать это сам. Легла так удобно, забрался ей под юбку, закрыв глаза, потянулся языком… это неописуемо… мне остро захотелось у себя между ног иметь такое, но ведь сейчас это моим и будет! Я хочу ощутить как это… но только сначала я распробую ее…

      Марина вдруг закричала, я дернулся и открыл глаза – мой новый быдлодруг вовсю скрипел кроватью, она кричала и плакала, а Вита зажимала ей рот рукой, вытянув в сторону ладонь. Я ужаснулся, и решил, что все – хватит тянуть, пора, пора – может, я уже позорюсь как слабак и романтик? – Ржавый рычал и матом крыл, и даже бил Марину, чтоб не мешала:

      – Заткнись сука, заткнись, ты мне всех соседей перебудишь!

      А Вита лишь дрожала и вздыхала прерывисто сквозь зубы. Я потрогал свой член – он давно уже был готов, но я не уверен – а хватит ли этого на проникновение?.. вдруг упадет?.. И едва терпел, у меня по губам текла ее влага, кажется признак возбуждения – просунул язык, но она такая узкая… вот черт, еще раз потрогал себя, – куда ж он там влезет? Ой, боже мой, ну куда я ввязался… этот уродский Ржавый орет… хоть бы уволок свою Марину подальше, я так не смогу… Но надо. И все опасался приступить, страшась, что не смогу «вскрыть» ее. Хотел довести ее до оргазма – если ей понравится, то ее можно будет потом иметь всегда, не искать других баб! – тоже светлая мысль, а что – ведь и правда, если только получится… я боюсь… и от страха все быстрее двигаю языком по ее влажному и нежному существу. Неожиданно она выгнулась, больно ударив по зубам бог знает чем, и вскрикнула – а я в слепоте ее сразу схватил – и резко вошел – с трудом правда, самому больно, и охуел от болезненного счастья – как у нее там все узко и скользко. Кончил, рыдая, сам не заметил как, и не понял отчего плачу. Обнаружил сырое лицо свое у нее на плече. Поднял голову, трудно оглянулся – Марина вытирала кровь между ног простыней, Дима ругал ее, что гадит ему постель. Поспешно вышел из Виты, позорно вялый и упавший вдруг, как старичок. Девчонка недовольно сморщилась. Я отвернулся от нее, сел на постели и стал одеваться, ведь дрожа от слабости внезапной и стесняясь этой слабости. Ржавый, еще более гадкий мне, хуел на меня, а у Виты стал совсем уж непереносимо страшный темный взгляд. Она усмехалась и курила, как опытная. Но под ней, почти уже паникуя, что все сделал не так, я заметил лужицу крови. Дима проверил, подняв одеяло – Вита натянула его обратно на себя:

      – Хуйли тебе надо! Отвали нахуй

      А Ржавый, одобрительно похлопав по плечу, хмыкнул: «мужик, уважаю!»

      Вита пошуршала за подушкой – я навсегда запомню тяжелую сырую вонь лежалого пера – и сунула прокладку между ног. Я и прокладок-то никогда не видел.

      Это шок, блядь, шок! Мне срочно надо уйти!!

      Но чтоб не позориться, сдержался, нужно остаться. Выпить?

      С одной рюмки очень опьянел – а с утра ел табло, но подумал –