Умалишённый. Артём Бенцлер

сложенные чётным числом. Только спустя сутки замороженных чувств, слёзы всё же омыли мои оголённые нервы, усеяв лицо солёными кристаллами. Значит, не всё потеряно, значит, я не жестокий.

      А ещё через год я был уже на похоронах отца.

      Сложены руки на груди.

      КРЕСТОМ.

      Улыбка прибита посмертно.

      ГВОЗДЯМИ.

      Чёрный фрак на теле сложен.

      В САВАН.

      Четыре стены его опоясали.

      В ЧЕТЫРЕ УГЛА.

      Ноги и руки нитью повязаны.

      ВМЕСТЕ И НАВСЕГДА.

      Похороны. Чувства ватной стеной толпятся в сторонке. Они – в цветах, таких неправильно ярких. В белоснежной тонкой накидке поверх. В невозможной синеве лица умершего – сердечника. Волосы уже не рыжие, они косматятся в гробу седыми ветками. Смерть от инфаркта. Белые-белые руки. Синее-синее лицо. Родственники стояли и плакали, а я просто стоял и смотрел. Никогда не верил мертвецам. Мне тогда казалось, что они просто притворяются мёртвыми. Театр одного актёра. Лежит-лежит, а вдруг возьмёт, откроет глаза и подмигнёт. Ну, или если уж совсем упрямый попадётся – до конца будет притворяться мёртвым. Отец из упрямых оказался.

      Я попытался встать, придерживаясь за стены. Страх смерти. Вот какой урок на этот раз мне преподали. На лбу приклеился кусок салфетки. Я отлепил его и кинул в сторону. Под глазами залегли чернеющие тени. В ушах звенело. Я засунул голову целиком под ледяную струю, подержал там несколько секунд, смывая с себя остатки кошмара и пота. Набрав ворох бумажных полотенец, промакнул ими волосы и шею. Снял с себя залитый пиджак, галстук и мокрую рубашку и подержал всё это под автоматической сушилкой. В туалет зашёл какой-то менеджер, от удивления при виде моего полуголого тела чуть не врезался в дверь, роняя очки. Но мне было плевать. Что это по сравнению с тем, что я только что пережил. Так, ерунда. Менеджер стоял у писсуара, тоненькой испуганной струйкой выбивая пунктиры, постоянно оглядываясь на меня через плечо. Быстро встряхнув и даже не помыв руки, он убежал из туалета, на ходу застёгивая ширинку. Ха-ха, неужели я так страшно выгляжу? Я отдышался кое-как, сердце забилось спокойнее. Я не спеша оделся, повязал ровным узлом галстук перед зеркалом, разгладил мятую рубашку, отряхнул брюки. Смерть. Мы всегда теряем близких. Близкие всегда будут терять нас. Это константа Вселенной. Это было и будет всегда. Это надо просто принять. Смерть не злая и не жестокая, чтобы её бояться. Смерть это ничто. Забвение и освобождение.

      На полу валялся мой смартфон, выпавший, по-видимому, при падении. Дисплей чуть-чуть треснул. Практически не заметно. Ну и чёрт с ним! Это всего лишь вещь. Я положил его в карман брюк, открыл дверь туалета и вышел.

      ***

      После работы Мия решила сходить на электронное свидание. Завтра выходной, так что можно не спешить рано ложиться спать. По крайней мере, одной уж точно. Электронные свидания представляли собой сборище людей в определённом, заранее известном месте, регистрацию профайла со