Омертвение. Ушедшие в небо. Ярослав Толстов

пятна собственной крови, потом ощупываю шею – она липкая от крови и уже начинает распухать. Сколько я лежала здесь – минуту, час? Почему он меня отпустил? Может он решил поиграть со мной, как кош-ка с мышкой – придушил, а теперь стоит сзади и посмеивается? Кашляя, я поспешно повора-чиваюсь, одновременно пытаясь встать, но в голове тут же закручивается карусель, и я па-даю на колени, всхлипывая от боли и страха.

      Кужавский не собирается со мной играть. Он лежит совсем рядом, на спине, и его черное пальто разметалось по снегу, словно плащ колдуна. Над правой бровью у Аристарха дыра, и мертвые немигающие глаза распахнуты навстречу белым хлопьям. В руке зажат обрезок проволоки. Я ахаю и отодвигаюсь назад, и тотчас резкий порыв ветра, словно сжалившись надо мной, бросает горсть снега на застывшее лицо, припорашивая страшную рану. Я огля-дываюсь – никого, я на пустыре одна. Кто бы здесь ни был, он уже ушел – убил и ушел, и его тень наверняка скользит по снегу где-то далеко отсюда. Женщина тоже исчезла бесследно – от нее остались только несколько пятен крови, уже почти засыпанных снегом, берет и шар-фик.

      Я снова пытаюсь подняться, не переставая осматриваться. Под руку попадается какой-то твердый предмет, и мои пальцы машинально обхватывают его. Это шокер, проклятый ма-ленький шокер, который так меня подвел. Я запихиваю его в карман, еще раз смотрю на Аристарха и, пошатываясь и спотыкаясь, бегу вдоль ряда гаражей. Я бегу медленно, но по-степенно головокружение проходит, боль в горле словно застывает, и я набираю скорость. И только оказавшись за много-много домов и дворов от страшного места, я соображаю, что со-вершенно забыла о своем пакете с термосом – я уронила его где-то там, за гаражами… и где-то там же потеряла шапку. Но никто и ничто в жизни не заставит меня вернуться на пустырь, где снег засыпает раскрытые мертвые глаза чудовища – бывшего клиента Чистовой.

      II

      – Что случилось?! – испуганно спросил Евгений, когда она, тяжело дыша, ввалилась в квартиру, захлопнула за собой дверь, села прямо на пол и уронила голову на руки. – Витек! Ты что?!

      Вместо ответа Вита снова стянула куртку на горле и сказала странным дребезжащим го-лосом:

      – Господи, до чего же я замерзла. Ты знаешь, Жека, я твой термос потеряла. И шапку.

      – Какой к черту термос?! – он наклонился, сгреб ее в охапку и понес в гостиную. Когда, придерживая Виту одной рукой, он потянулся и включил свет, она быстро сказала:

      – Только не на диван и не в кресла – запачкаю.

      Евгений презрительно фыркнул и усадил ее на пухлый диван. Вита скинула с головы ка-пюшон, наклонилась и начала дрожащими пальцами в перчатках развязывать шнурки. Он сел рядом, внимательно и настороженно разглядывая темные пятна на ее куртке, потом про-тянул руку и дотронулся до слипшихся взлохмаченных волос подруги.

      – Елки, да ты в крови! – его голос зазвучал резко и грубовато. –