Последний лед. Стихи и проза. Вера Дмитриева

нерадивой, тонущей в грехах?

      Что делал он до моего крещенья?

      Мне кажется, что нес он на руках

      затерянную душу. Тихо воя,

      она пыталась пересилить боль.

      Так раненых выносят с поля боя,

      хотя мне был неведом этот бой.

      Что делал ангел, данный от рожденья,

      когда его я не хотела знать?

      Терпел и ждал, ни слова осужденья,

      но он не мог хранителем мне стать.

      И все же если путь мой обрывался,

      и к пропасти я двигалась, спеша.

      То рядом, будто кто-то появлялся,

      и не давал мне сделать страшный шаг.

      Что делал ангел, данный от рожденья,

      когда я шла на ощупь в темноте?

      Спасти не мог, но неотвязной тенью,

      за мною с болью следовал везде.

      Хранителем он стал мне в час крещенья,

      в конце пути я обрела его.

      Теперь прошу защиты и прощенья,

      за то, что смела жить я без него.

      Городские Святые

      Есть города, что царства-государства,

      набитые народом, как зерном.

      Их боль и страсти, бедность и богатство

      мне кажутся порой нелепым сном.

      Над ними небо благость распростерло,

      стараясь души обогреть, спасти,

      но город перемалывает зерна

      людей,

      и не дает им прорасти

      в тот дивный мир, где так светло и ясно.

      Как страшен шум гранитных жерновов,

      и, кажется, стараешься напрасно

      разрушить цепи дьявольских оков.

      Но чувствуешь, помочь нам кто-то хочет.

      С людей Святые не спускают глаз.

      В Санкт Петербурге Ксения хлопочет,

      в Москве Матрона молится за нас.

      С надеждой к ним мы обращаем взоры,

      и просим лишь любви и доброты.

      И мысли очищаются от сора,

      и помыслы становятся чисты.

      Святые наши с небесами слиты,

      им ближе мир, где правит Иисус,

      и наши неумелые молитвы

      они несут к нему как ценный груз.

      Последний лед

      Земля проснулась, жадно пьет

      живую воду по весне.

      С озер и рек последний лед

      сойдет, и будут дни ясней.

      Зимы медлительный исход

      в себе я чувствую уже,

      грохочет мощный ледоход

      в моей оттаявшей душе.

      В ней тьмы и света вечный бой,

      и неразрывная их связь.

      Уносят льдины за собой

      всю накопившуюся грязь.

      Все, что ненужно стало вдруг

      на льдинах кучей – жалкий вид.

      Какие залежи вокруг,

      тряпья, бумаги и обид.

      Вот крыса на ведре верхом

      средь хлама ветхого дрожит,

      а дальше развалюха-дом

      на льдине скорченный лежит.

      Как много нынче вскрылось рек,

      и льдины кружатся, звеня.

      А вот на льдине человек,

      его уносит от меня.

      Не самый лучший на земле,

      ненужный и вводящий в грех.

      Ни страсти, ни обид во мне

      уж