Последний лед. Стихи и проза. Вера Дмитриева

к древней тайне бытия.

      Не пред толпой Господь преобразился,

      троих он посвятил, троим открылся,

      сиянья Божьей славы не тая.

      Мы помним это и живем в надежде,

      что Он придет в блистающей одежде

      белее снега. Словно солнце лик…

      Целую край иконы в восхищении,

      О, Господи, молю я о прощении,

      и радуюсь, что свет во мне возник.

      Вход Господень в Иерусалим

      У ворот – народ,

      людской водоворот,

      праздничная суета,

      толпа, как потоки лавы:

      «Поднимите ворота,

      пусть внидет царь славы».

      В глазах восторг и надежда,

      путь устелен одеждой,

      и ослик шагает, старается,

      не пугается, не упирается,

      не обходит людской поток,

      хоть Он его первый седок,

      и, надо же, царского сана.

      «Осанна, осанна, осанна!

      Грядущий во имя Господня!

      Мессия к нам прибыл сегодня,

      обещанный древним заветом».

      Бежали, ликуя, следом,

      кричали, вопили, выли,

      качали ветками выи.

      «Он наши мечты не предаст,

      свободу, богатство даст.

      А главное, власть над миром,

      и будет нашим кумиром.

      Для тех, кто в него поверит,

      все распахнутся двери».

      Но царь иудейский скромен,

      и нищ, кто за ним идет.

      Не выглядит он героем,

      ни денег он не дает,

      ни почестей и ни власти,

      погибельны эти страсти.

      Врагов не утопит в крови,

      а все говорит о любви.

      «Безумец, остановись,

      какая в любви корысть?!

      Нет, не миссия это —

      сын плотника из Назарета.

      И братья его известны,

      и сестры – наши невесты».

      Толпа слепа,

      глуха толпа,

      бессмысленна и сурова.

      Как в шторм волна

      несет она

      погибельное слово.

      Господи, не вчера ли

      Тебя, как царя встречали!?

      Что ж ныне кричат они:

      «Распни его!

      Ра-ас-пни!»

      А мы? Мы сегодня тоже

      на этих людей похожи.

      В Гефсиманском саду

      Ночь тиха в Гефсиманском саду,

      освещенном лампадами звезд,

      и оливы в весеннем цвету,

      словно стражники заняли пост,

      в круг сойдясь, защищали Его,

      укрывая завесой ветвей.

      Больше не было с ним никого,

      спали те, кто всего был нужней.

      Не смогли его боль разделить,

      скинуть дрему и бодрствовать вновь,

      и в молитве сердечной излить

      вместе с ним и тоску и любовь.

      «Вы все спите», – вздохнул Иисус

      и ушел под защиту олив,

      и скорбел он, и рвались из уст

      птицы, к небу летящих молитв.

      Скорбь и боль одинокой души

      в ночь молитва святая несет:

      «Отче мой, укрепи, поддержи», —

      пот