Семь рек Рима. Марк Олейник

расстроился? – удивилась Пат. – Брось. Открывай вино. Очень хочется пить.

      Глава четвертая

      Электричка, по виду – длинный единый вагон метро, шумела ярким светом. Стемнело, и время от времени мы ныряли под землю. Дальше мы пересели на трамвай, забитый людьми, и покатили по римским улицам. Было не очень хорошо видно, но ощущение возникло сразу: Рим – один из немногих городов, где, куда бы ни ехал по его центру, ты словно находишься на экскурсии – все виды красивые.

      Наконец мы добрались до Эсквилина – холма, где нам предстояло жить, – прошли под бывшей городской стеной, которая до этого была акведуком, и принялись разыскивать нужный дом.

      Собака выбежала из темноты и залаяла так неожиданно, что я немного испугался. В высоком освещенном окне дома показалась круглая голова с блестящей лысиной.

      – Это вы?! – с легким восторгом на плохом английском сказала голова. – Я бежать! Я уже бежать!

      И правда, через секунду обладатель круглой головы уже стоял рядом с нами. Итальянцу было на вид лет шестьдесят, он был маленького роста, и глаза у него были под стать голове – такие же круглые и блестящие. Он открыл дверь.

      По лестнице мы спустились вниз, и только теперь я понял, что мы сняли в Риме подвал. А на фотографиях все было так красиво. Спустившись, мы оказались в спальне, соседняя комната была кухней и гостиной одновременно. И первая, и вторая комнаты были украшены множеством картин, керамики, оружия, вышивки явно экзотического происхождения.

      – Си, си, – Адриано, так звали хозяина, лучисто улыбался. – Я много работать Южная Америка.

      – Здорово! – сказала Пат. – А это что за дверь?

      За дверью из кухни оказался сад! Я видел его на фотографиях, но не представлял, что здесь так уютно. В темноте виднелись силуэты деревьев, сразу под стеной была площадка со столом и стульями.

      – Годится, – Пат опустила вещи на пол. – Пойду вымою руки.

      Когда она вышла, Адриано восхищенно подмигнул мне.

      – Очень красивый, – и зацокал языком.

      Когда Пат вернулась, его уже не было.

      – Испарился? – с иронией спросила она.

      – Может быть, это качество римлян, о котором наука еще не знает? – кухня была выкрашена в интенсивный голубой цвет, и я думал, что все-таки странно, что такие яркие цвета используют на юге – там, где сама природа яркая. А не в Салехарде, например.

      Мы уселись за стол под римским небом и долго пили вино, пока на нас не напала сонливость. Счастливые и спокойные, мы забрались в постель и мирно заснули. Мне снилась вода, которая быстро ушла, и я остался стоять один в большом, кремового цвета зале, освещенный ярким светом и совершенно голый.

      На завтрак мы купили свежий хрустящий багет за семьдесят центов, за евро сорок девять – литр апельсиново-лимонного сока. Двести граммов бумажной тонкости, так она была нарезана, прошутто котто, это вареная ветчина, встали в три евро. Рикотта, оливковое масло к которой и бальзамический уксус