Сынок, женись на еврейке! Будущее еврейского народа зависит от тебя. Нафтоли Шрайбер

В его автобиографии есть намёк на это. Автор поехал со старшей дочкой Софьей навестить родных в Мстиславль. Дочери было тогда двенадцать лет. Вот что он написал в автобиографии: «…Только издали мог я слышать милые старые звуки, когда в солнечные дни проходил по улице, и сквозь раскрытые окна хедеров ко мне доносился хор детских голосов, «распевающих» текст Библии или Талмуда.

      Однажды стоял я в садике при доме матери, среди цветущих маков, и прислушивался к таким напевам, доносившимся из дальнего хедера; я приник к забору сада и не мог оторваться: воскресли и радости, и печали детства. А возле стояла моя дочка, читавшая мне вслух в том же саду тургеневского «Рудина», и я думал: два мира, два поколения, а между ними человек обоих миров – как сойдутся потом эти миры?.. «Смотрю, воспринимаю и припоминаю, – писал я тогда в дневнике. – И что-то бесконечно грустное и вместе с тем бесконечно отрадное чудится мне в этой тихой полусонной жизни еврейского царства, которого не искоренишь, не разрушишь никакими гонениями и погромами. Я был на Шульгофе: те же жалкие дома, оборванные ребятишки на улицах; полусонные женщины, прикорнувшие на порогах своих лавчонок, те же заунывные голоса из хедеров и йешив… Бедные дети! Они потом выйдут из этой душной, но поэтической атмосферы – и что же встретят они в жизни? Будет мучительный антитезис, а затем – уже не у всех – наступит синтез. И как знать, как примирятся в этом синтезе патриархальное воспитание и не патриархальная жизнь?..»

      Думаю, что Семён Маркович, внешне переживая о судьбах детей из хедера, в глубине души понимал, что в настоящей опасности находится именно его дочь. Эту мысль он и выразил утверждением, что не у всех наступит синтез.

      У ребёнка из хедера, может быть, немного шансов узнать мировую литературу, но зато есть все шансы жениться на еврейке. А вот у детей великого историка, в детстве читавших вслух Тургенева и переводивших европейских поэтов, под ногами разверзается бездна ассимиляции, и избежать стремительного падения очень и очень тяжело.

      У нас, сынок, должны быть здоровые еврейские идеи, и тогда, Бог даст, мы сможем без страха продолжать своё генеалогическое древо. Мы должны выбрать Талмуд за счёт Тургенева, Рамбама за счёт немецких и английских поэтов, хедер и йешиву за счёт университетов и театров; и, в конце концов, просто выбрать в жёны еврейку.

      Слёзы наших сестёр

      Как-то раз на уроке, который я проводил в Нетании, ко мне подошла Ривка – одна из постоянных слушательниц. Это бывшая советская еврейка. В Израиле она начала соблюдать заповеди. У нее замечательная еврейская семья, которая пока не разделяет её образа жизни. Ривка рассказала о виденном ею телевизионном сюжете. Журналист интервьюировал смешанную семью. Муж – Михаил Куснирович, известный российский предприниматель, организатор массовых праздников и торжеств. Жена – Катя. В национальности сторон сомнений у зрителей не было, так как в телестудии присутствовали мать