Вторая путеводная звезда. Татьяна Гармаш-Роффе

бабушка все отлично понимает? Юля уехала с любовником, например… И он не «тащил» ее, как подумал ребенок, а крепко обнял…

      Гадать Алексей не стал: видно будет.

      Он заглянул в комнаты. Одна, поменьше, была явно комнатой бабушки: старомодная кровать, комод и шкаф. Другая, где наличествовали две тахтушки – одна побольше, другая поменьше, выдавала место обитания Михаськи и его мамы. Тахтушки были прибраны – постельное белье с них убиралось, надо думать, каждое утро, во внутренний ящик под лежбищем, – и днем они имели цивилизованный вид диванчиков.

      Детектив расположился на одном из них, усадив рядом Михаську.

      – Как зовут твою бабушку?

      – Люба.

      – А по отчеству?

      Мальчик снова быстро и часто пожал плечами, высоко их поднимая и утапливая головку в грудной клетке.

      – Ну, подумай, ты ведь слышал, как к ней обращаются: Любовь… как дальше?

      – Какая же бабулечка любовь? – изумился Михаська. – Любовь – это когда в кино целуются!

      Алексей улыбнулся. Даже если было много странного в этой семье, то радовало уже то, что мальчонка говорит «мамочка» и «бабулечка», – значит, воспитан в ласке. Ему вспомнилась девушка в кожаной юбке, Настена, которая о своем ребенке спрашивала, не орал ли Васька… В этой семье наверняка говорят иначе. В ней спрашивают, не плакал ли малыш…

      Две разные фразы – два разных мировоззрения.

      Уведя Михаську, Алексей надеялся, что бабушка придет в комнату вслед за ними, – посмотреть, что там некий чужой дядя делает с ее внуком… Или, скорее, с правнуком.

      Но она не появилась. Стоит в коридоре и подслушивает? Но даже если она и преувеличивала свою глухоту для сыщика, то все равно слух у нее, вероятно, понижен, иначе и быть не может в таком возрасте, – значит, подслушивать она не могла… Странно, странно все это.

      Алексей подумал немножко и вновь решил, что пока не следует форсировать события.

      – Давай поиграем, – предложил он Михаське. – Я буду вместо твоей мамы, а ты вместо «дяди», который пришел к вам в квартиру, а потом твою маму с собой забрал. Давай?

      – А как же ты будешь вместо мамы? Ты же не знаешь, что мамочка говорила!

      – А ты мне подскажешь.

      – Ладно, – согласился Михаська, и они вышли в прихожую. – Ты встань вот тут, слева, как мама! А я вот здесь, у двери, – потому что я первым добежал, когда звонок зазвонил, и открыл дверь. И этот дядя вошел.

      – Ты его раньше видел?

      – Нет.

      Михаська развернулся спиной к входной двери и, подняв плечи и выгнув грудь, широко шагнул, укрепился в прихожей.

      – Маму позови, – произнес Михаська басом.

      – То есть человек был большой, да?

      – Да, – все так же басом ответил Михаська, не выходя из роли. – А ты тут как мамочка стоишь. И дядя тебя заметил.

      Он осмотрелся, подумал и взял зонт, который попробовал поставить вертикально. Зонт упал. Михаська снова осмотрелся, что-то ища глазами. Алексей с любопытством следил за мальчиком, не понимая смысл его действий, но вопросов не задавал.

      Наконец