Антипод-реализм. Сборник прозы. Константин Марино

девушка явно не заслужила.

      Глафира только и успела оглянуться на родителей, а потом потеряла сознание. Последнее, что она слышала, был искренний, звонкий, раздававшийся на всю церковь хохот сестрицы-разлучницы. Да еще словно похоронный стон опозоренной матери…

      Глаша после такого удара слегла. Она практически не двигалась, не шевелилась. Лишь глаза выдавали наличие жизни в ее хрупком, еле дышащем теле.

      Правда, обеспокоенных родных глаза парализованной девушки, скорее, пугали. От доброты и кротости в их глубине ничего не осталось. Взгляд горел ненавистью, извергал страшный, яростный огонь…

      Врачи же не давали никакой надежды на выздоровление.

      Вот и семейный доктор Сергей Никифорович, аккуратно подбирая слова, высказал свое мнение:

      – Иногда, знаете ли, лучше умереть, чем…

      Так и не договорив, он засобирался и, откланявшись, поспешил покинуть столь грустное место…

      Глава 4. Предсмертное пожелание

      Как вы уже догадались, Глашенька угасала и угасала с каждым днем. И вот однажды, чувствуя приближение смерти, она высказала родителям свою прощальную волю: провести последнюю ночь в комнате сестрицы-разлучницы и чтобы при этом все ее, Глафиры, пожелания строго выполнялись.

      Убитые горем родители очень удивились, но отказать умирающему ребенку не смогли. Да и Катерина особо не препятствовала. Она вообще приняла пожелание сестры за глупую прихоть. Дескать, решила бедная неудачница напоследок хоть что-то забрать и у нее. Ну, что ж… Пускай, раз так…

      Нельзя сказать, что девушка была до такой степени черствой и бесчувственной. Конечно же, она переживала по поводу произошедшего. Ну, никак не предполагала взбалмошная красавица, что ее очередной «легкий» флирт закончится подобной бедой. Кроме того, до нее потихоньку донесли еще одну горестную весть. Оказывается, опозорившийся Иван Степанович не просто бежал из городка, но и, никогда ранее не обличенный в пьянстве, оказался замешан в пьяной драке в одном из дальних кабаков. Там же был и убит… От умирающей Глаши Катерина данный факт «тактично» скрыла…

      Так вот, родные, выполняя последнюю просьбу девушки, аккуратно перенесли ее ослабленное, словно пушинка, тело в покои младшей дочери…

      Да, разница между сестринскими комнатами была явной. На фоне более чем скромной обители Глаши Катенькины апартаменты буквально кричали о роскоши и о щедрости влюбленных в девушку мужчин. Огромная, вся в шелках и позолоченных ангелочках, кровать занимала центральную часть большой и светлой комнаты. Инкрустированный под драгоценные камни туалетный столик был ручной работы и явно сделан по персональному заказу.

      Напротив шикарного ложа висело почти царское зеркало в ажурной раме с амбициозной гравировкой: «Здесь солнце не встает и не ложится без твоего, царица, разрешения!». Екатерина вряд ли могла вспомнить имя ухажера, преподнесшего ей столь ценный дар, но надпись, да и само зеркало тешили самолюбие и подпитывали