Феникс и ковер. Эдит Несбит

Возможно, я решился бы открыть тайну тебе, – взглянул он на Роберта блестящими, как звёздочки, глазами.

      На Роберта напало смущение.

      – Но мы тоже старались, – сказал Сирил. – Душистые лучинки и ароматные смолы мы ведь все вместе жгли.

      – Но я положил яйцо в огонь случайно, – с некоторой заминкой признался Роберт. Он опасался, не примет ли Феникс это себе в обиду.

      Но Феникс отреагировал самым неожиданным образом.

      – Твоё открытое признание рассеяло мои последние сомнения, – сказал он. – Я поделюсь с вами моей сокровенной тайной.

      – А ты часом после этого не исчезнешь? – забеспокоилась Антея. – Не растворишься в воздухе или ещё что-нибудь в этом роде?

      – Почему ты спрашиваешь? Вы что, хотите, чтобы я навсегда остался с вами?

      – Очень, очень хотим, – закричали все разом с самой искренней интонацией, на какую были способны.

      – А почему? – спросил Феникс, смущённо поглядев на слегка испорченную скатерть.

      – Потому что, – сказали все разом и все сразу же замолкли, не зная, какие бы им привести аргументы. Первой нашлась Джейн:

      – Потому что ты самое прекрасное существо из тех, что встречались нам в жизни.

      – А ты – разумное дитя, – ответил Феникс. – Нет, я не исчезну и не растворюсь в воздухе. И я поведаю вам мою историю. Слушайте. Я действительно, как сказано в вашей книжке, много тысяч лет обитал в пустыне.

      Это такое огромное пространство, тихое и спокойное, но там решительно не с кем пообщаться. Я стал как-то уставать от монотонности своего существования. Однако я уже привык каждые пятьсот лет откладывать яйцо, сжигать себя и снова возрождаться. А вы, должно быть, знаете, как трудно бывает отделаться от дурных привычек.

      – Да, – согласился Сирил. – Вот, например, у Джейн была привычка грызть ногти…

      – Но я отучила себя, – оскорбилась Джейн, – и тебе это прекрасно известно.

      – Да, – не унимался Сирил, – только маме пришлось мазать их горьким соком алоэ.

      – Боюсь, что даже горький сок алоэ (кстати, это растение, прежде чем наставлять других, должно бы избавиться от своей дурной привычки – я имею в виду его дурацкую манеру цвести всего один раз в столетие), так я говорю, что вряд ли горький сок алоэ мог бы избавить меня от моей привычки. Но как это ни удивительно, мне помогли излечиться.

      Однажды утром я проснулся от кошмарного сна – дело в том, что уже приближалось время, когда мне надо было разводить надоевший мне до смерти костёр и откладывать это осточертевшее яйцо. И вдруг я увидел двоих – мужчину и женщину. Они сидели на ковре, и после того, как я вежливо их поприветствовал, поведали мне свою историю. Вам она, конечно, неизвестна, так что я собираюсь подробно её изложить. Они оказались принцем и принцессой, и история жизни их родителей столь примечательна, что я имею намерение ею тоже с вами поделиться. В юности матери принцессы довелось услышать о некоем чародее. Так вот, этот чародей…

      – Ой, не надо, – с мольбой перебила его Антея. –