Апология церковной веры. Священник Тимофей Алферов

они хотели бы услышать нечто на темы, о которых сказано нами в первых главах. Смотрите, мол, люди, Я существую и Я вот такой, а по таким-то соображениям в Меня разумно будет верить.

      Но библейский текст говорит вообще не об этом.

      Начинается с того, что о Боге не сообщается вообще ничего. Какие-то крупицы знания о Нем самом встречаются у пророков и далеко не на первых страницах. Начинается книга с изложения истории возникновения земли и человека, причем это изложение ведется языком мифа. Что такое: язык мифа? Это язык рассказа для детей и людей, практически не обладающих научными познаниями о своей земле. Они не знают географии, физики, химии, биологии. Не знают и философии. И вот им говорят, что сперва появилась земля, затем над ней появился свет, суша всплыла из-под вод, и на ней выросли деревья и трава – все по велению Божию. Современного человека, избалованного научными сведениями, корежит от этого рассказа, точнее, от готовности других признать за рассказом какую-то информативную ценность. Не говоря уж таких возвышенных слов, как Откровение Божие.

      Всякий рассказ становится более или менее понятен только в своем правильном контексте. Если первые главы Бытия принадлежат Моисею (или кому-нибудь вскоре после него, сейчас это даже не важно), то очевидно, что рассказчик хотел утвердить слушателей в единобожии, поскольку это был главный духовный вопрос в тогдашней и последующей еврейской истории. Под эту мысль о Едином Боге все прочее повествование явно «подгоняется». Окружающие народы, не чтущие единого Творца, поклоняются или Солнцу (большей частью земледельцы), или Луне (большей частью кочевники). Отсюда и понятно, что писатель ставит создание небесных светил, солнца и Луны, лишь на 4-й день творения, уже после создания жизни. И при этом подчеркивает чисто техническую, служебную роль светил: чтобы светить на землю, и чтобы люди смогли начертать календари. Можно, если угодно, посчитать это место Шестоднева миссионерским обличением ложности чужих богов и оставить открытым вопрос о времени создания солнца. Довольно ясно и другое. Мир человека, излагающего Шестоднев и слушающего эту историю, довольно античный. Это не коперниканцы, не станем строить иллюзий. Для них в центре мира стоит земля, а вокруг нее находится неподвижный небесный купол тверди, по которому, подобно букашкам, ползают звезды. Для этих людей время тоже абсолютно, как Бог, а дни творения – простые земные дни, которые мы делим на 24 часа. А шесть дней важны, чтобы подвести религиозное основание под празднование субботы.

      И понятно, что изложить этим людям, как на самом деле возникли небо, земля, жизнь и человек, с точки зрения какого-то научного знания совершенно невозможно.

      Со стороны Разума, который это все знает, изложить этот сюжет доступно и для нас, современных людей, тоже было бы почти столь же трудно. Потому и не следует от древнего текста ждать хорошего согласования с современными научными теориями. Завтра эти теории тоже изменятся.

      Нам следует задуматься о другом. В нашем гордящемся своей наукой