Кара некрофила. Тогрул Ниязи Мехти

терять, или возможно, это именно тот миг, воспользовавшись которым, можно будет найти ответ на свой вопрос.

      Ночью я долго не мог уснуть. Наступил новый день. Мысль о том, что нужно идти на работу, сильно напрягала. Так хотелось плюнуть на все и остаться дома, чтобы продолжать писать. Но, к сожалению, отсутствие достаточного количества финансов вынуждало меня заниматься тем, чем мне не хотелось. К середине дня немного подзаработав, я взял свой компьютер и пришел в кафе. Динар часто говорит мне:

      – Ты всегда будешь голодранцем, так как думаешь обо всем, кроме заработка. Его критика меня больше забавляет, чем обижает. Ведь только друг и скажет правду. Его образ, как пример много зарабатывающего человека, постоянно маячит перед моими глазами. Но, почему-то от этих заработков его глаза как будто потускнели. Возможно, я не прав, когда по-своему отношусь к стремлению людей быть богатыми. Но дело в том, что и богатых, и бедных – много, и всегда так было. Я же хочу претендовать на то, что могло бы сделать меня именно ДРУГИМ. Тем, кем и как я себя на самом деле чувствую. Одним единственным. В ощущении себя я не чувствую, что являюсь частью мира. Как бы это странно ни звучало, но я чувствую, что этот мир есть маленькая часть меня. И, несмотря на эти ощущения, мир все равно пока вынуждает меня играть по его правилам: идти работать и быть заложником нужд.

      Когда я сидел в кафе, что-то удерживало меня от письменной деятельности. Сам физический процесс – «писать», словно разрушал «девственность» моих мыслей. Но писать было необходимо, так как я нуждался в продолжении этой истории. И так хотелось поделиться ею с тобой, дорогой мой читатель! Я открываю ноутбук и начинаю вновь писать.

      …Малыш поздоровался с находящимися в помещении заключенными и стал взглядом искать себе место, где можно было бы расположиться.

      – Вот там свободно! – указав на двухъярусную койку в дальнем углу помещения, сказал подросток, сидящий на нижней койке перед входом. На подростке не было майки, и все его тело было в татуировках. Их было очень много, этих непонятных композиций, расположенных без всякой симметрии и поэтому было очень сложно понять, где что нарисовано. Из-за узких глаз его прозвали Азиатом. Он был самым уважаемым преступником малолетки по многим причинам. Одна из причин – та, что он чтил воровские законы. Воровать у него было семейным делом. А сидеть за решеткой переходило по наследству. Вторая из причин заключалась в том, что его старший брат по имени Бек, был авторитетом во взрослой зоне, и в малолетке об этом знали. Многие из малолетки переходили во взрослую зону, и поэтому быть в хороших отношениях с Азиатом давало немаловажную гарантию безболезненного перехода во взрослую зону.

      – Меня зовут Азиат. А тебя как? За что сел? – засыпал он Малыша вопросами, заранее зная на них ответы.

      У преступников были свои доносчики среди работников колонии. Заданный вопрос больше носил другой характер. От ответа