Куяшский Вамперлен. Анастасия Юдина

– посему, выведя под перечёркнутым монстром надпись: «Ямачо вход воспрещён», я прикрепила листок на дверь своей спальни.

      Модель портрета вернулась лишь на закате.

      – Есть кто дома? – донёсся из коридора её усталый голос.

      – Угу, – в изнеможении полулёжа на кухонном столе, промычала я. – А тебя где носило по такой жаре?

      – Где обычно. – Аспирант изнурённо зевнул и, не дожидаясь дальнейший расспросов, уполз наверх.

      Не удержавшись, я последовала за ним: уж очень хотелось увидеть, как он отреагируют на карикатуру. Увы, к тому времени, когда ослабшие от жары ноги донесли меня до последней ступеньки, фольклорист уже скрылся за дверями своей комнаты. Сперва я решила, что он проигнорировал мой шедевр, но, бросив взгляд на рисунок, обнаружила на нём дополнение в виде залихватски перекинутой через плечо тролля косы. Раздражённо скомкав портрет, я ворвалась в комнату лженаречённого, да так и замерла с возведённой для броска рукой.

      – Почему у тебя прохладно, хотя во всём доме невыносимая жара?

      Фольклорист загадочно ухмыльнулся.

      – Это нечестно! Давай меняться комнатами!

      – Не поможет. Впрочем, если ты хорошо попросишь…

      – Умоляю! – Не дожидаясь, пока он скажет, о чём именно следует простить, я бухнулась на колени. – Ещё пара часов в этом аду, и я помру в расцвете лет.

      Мимика у Ямачо была не то, чтобы богатой, но на редкость выразительной. Вот теперь, например, по его лицу я со стопроцентной уверенностью могла сказать: мне только что поставили диагноз «белая горячка».

      – Алкогольного ничего не пила, – оскорблённо выпалила я и, немного подумав, добавила: – Только, разве что, компот. Он немного подкис на жаре.

      Выражение лица аспиранта опять сказало всё за него.

      – Да, не спорю, мозги тоже изрядно подкисли, – подтвердила я. – Так ты мне поможешь?

      – Пошли, – обречённо согласился он.

      Я ожидала чего угодно. Например, что Ямачо поставит мне в комнату портативный кондиционер или протянет от холодильника специальную трубу, но то, что он учудил, не лезло ни в какие ворота.

      – Ты ведь меня разыгрываешь? – с нервным смешком уточнила я, наблюдая за тем, как без пяти минут кандидат наук ставит на странную пентаграмму, до этого начертанную под моей кроватью, блюдечко с молоком.

      – Отнюдь. – Аспирант поднялся с корточек и с чувством выполненного долга отряхнул руки. – Готово.

      – И что мне теперь делать? – с сарказмом вопросила я. – Исполнить вокруг этой композиции шаманскую пляску с бубном?

      – Пляску с бубном лучше исполни во дворе, – посоветовал фольклорист, уже стоя в дверях, – нашей мессии не помешает помощь в борьбе с упырями.

      Как ни странно, нелепый метод Ямачо подействовал: спустя пару часов по комнате распространилась спасительная прохлада. Однако вместе с тем в спальне стало как-то жутковато. Я долго