Гамзе. Алексей Мохов

света край из тьмы и тени в миг воплощенья извлекла.

      Затем на сцене, что напротив,

      Возник факир, свой плащ отбросив,

      И тайных дел своих теченье

      Почал, сказав велереченье

      На… тарабарском языке…

      Взмахнувши палочкой в руке,

      Продемонстрировав пустое

      Нутро у ящика, такое

      Он через миг оттуда взял,

      Что весь бомонд аж просиял!..

      То кубок был огнями полный,

      Там пламень бился дикий, буйный,

      Спиралью, золотой змеей,

      Язык крутился огневой,

      И ярким голубым фантомом

      Струился огнепад фонтаном…

      Сказала Вера Анне в ухо:

      «А в кубке у него не сухо,

      Там пламенное есть вино,

      Оно для избранных дано,

      Кого здесь маги изберут.

      Я знаю, я бывала тут».

      И захихикала старуха,

      И «отлетела» тише пуха.

      Факир в Гамзе упрямый взор,

      Окинув публику, упер.

      Огни исчезли в чудном кубке

      Утихла музыка в мирке,

      Ночною тьмою уплотненном,

      Согретом светом преломленным.

      И руку с кубком маг к Гамзе

      Простер с вином огня на дне.

      «Прими!» – ей молвил чародей.

      Толпа завторила: «Отпей!..».

      Его немного, будто в стопке.

      Не размышляя о поступке…

      Вперед продвинулась она,

      Сосуд сей в руки приняла,

      Под крики шумного стола

      Вино из кубка отпила.

      Зааплодировали толпы,

      Когда на дне той странной «колбы»

      Ни капли жидкости рубинной

      Уж не осталось ни единой.

      Пришедшая с бокалом Вера,

      Наверно, тоже для примера,

      Сказала так, что вроде бы

      Есть то вино «вино судьбы».

      Тут всплески огненного шоу

      Под крики справа: «Go!.. Гоу!..»

      Стряхнули чародейства сон,

      Все понеслись со всех сторон

      Смотреть, как дивные дивчины,

      Раскрашенные как павлины

      Кружками разноцветных «глаз»,

      Собрали в чаши «слезы гроз».

      То были, может быть, езидки,

      Их крыли краткие накидки

      С изображением того,

      Езиды (сотни лет) кого

      Зовут в своей среде Малак Тавусом,

      На пантеон поставивши «своим Иисусом»,

      Кто Господом лишен был рая

      Из-за старинного нерайского раздрая…

      Крутили быстро девы огнешары,

      По двое связанные в пламенные пары,

      Одна вращала обоюдоострое копье,

      На кончиках которого горело огнивье…

      Взметались бешено их волосы хвостами.

      Казалось, девы вкруг огней вращались сами…

      На всем том фоне темное полу́ночное небо

      Не космосом, а хаосом казалося и лимбо.

      Объявлен выход танцевальный

      Был аниматором финальный.

      За контур рампового света,

      На центр этого «вертепа»,

      Все ожидали, выйдет кто-то,

      Чтобы сегодняшнее ло́тто

      Сюрпризов