Византийская принцесса. Бертрис Смолл

кивнул.

      – Ты не увезешь его в Константинополь?

      – Никогда!

      Орхан насмешливо вскинул бровь.

      – Ну-ну, сколько страсти. Почему?

      Теадора ответила не сразу, но все же, немного поколебавшись, сказала:

      – Я спрашивала сестру, можно ли мне… в будущем поселиться в Константинополе вместе с Халилом, и она ясно дала понять, что никого из нас видеть в городе не хотят. Она глупа и высокомерна, но с ней приходится считаться.

      Султан обо всем этом, конечно, знал, поскольку ни одно письмо от сестры не проходило мимо его зорких глаз. Теадора, конечно, об этом не догадывалась, а если бы узнала, то наверняка рассердилась бы. Орхан знал ее лучше, чем она думала, и восхищался силой ее характера, хотя ни за что бы в этом не признался, так как считал, что это проявление слабости. А к этой гордой женщине он относился с искренней теплотой и давно понял, что сестра очень сильно ее обидела.

      – Дорогая, я даю тебе свое разрешение везти Халила к источникам Аполлона… Али Яхия организует ваше путешествие. – Орхан повернулся к мальчику. – Халил, будешь заботиться о матери и защищать ее от неверных?

      – Да, отец! У меня есть новый ятаган с лезвием из толедской стали – мне прислал его брат Мурад из Галлиполи.

      Орхан улыбнулся ребенку и погладил по темноволосой голове.

      – Халил, сынок, я поручаю тебе как следует ее охранять, она мне очень дорога.

      Султан хлопнул в ладоши, приказывая подать напитки и сладости. Пока мальчик с удовольствием уплетал медовое печенье с кунжутом, супруги беседовали. К удивлению Теадоры, султан обращался с ней не как с предметом, предназначенным исключительно для плотских утех, а, скорее, как с любимой дочерью. И теперь ей стало общаться с ним гораздо комфортнее. Султан поделился с ней своими планами в скором времени перенести столицу в Адрианополь, город на европейском берегу Мраморного моря, который сейчас держал в осаде. Приданое Теадоры дало Орхану необходимую точку опоры в Европе.

      – После того как возьмешь город, Адрианополь станет твоим?

      – Да. А тебе возможно, моя дорогая, все-таки придется удалиться на покой и вернуться в Константинополь.

      Теадора рассмеялась.

      – О, мой господин Орхан, живи тысячу лет! Я еще слишком молода, чтобы удаляться на покой.

      Орхан усмехнулся.

      – Слишком молода – это верно, и слишком красива. Вне всякого сомнения, ты украшение моего дома.

      Увидев, что в глазах Теадоры промелькнула тревога, он мягко отослал ее с сыном.

      Оставшись в одиночестве, Орхан в который уже раз спросил себя, почему Теадоре не нравится заниматься с ним любовью. Она не знала другого мужчины – в этом можно было не сомневаться. К нему она пришла девственницей. Возбужденная, она становилась невероятно страстной, но Орхан не мог избавиться от ощущения, что она не с ним, а с каким-то призрачным любовником. Он мог бы заподозрить, что у нее был другой мужчина, но при том замкнутом образе жизни, какой она вела в монастыре, это не представлялось возможным.