Оперативный псевдоним «Ландыш». Вера Нечаева

был пароль.

      – Ты удачно приехала. У нас затишье. Привезла задание или опять контроль? – Густав провел Олю в ателье, по дороге зажигая бра и настольную лампу.

      – У тебя очень мило. Не хватает только свастики на окнах. Какой контроль? Посмотри на меня. От тебя ждут полезных сведений. Интересуются, что у тебя нового.

      Оля сочиняла на ходу. Густав был таким угрюмым и неприветливым, что слова застревали в горле.

      – Дорогой! А где я буду ночевать? – пытаясь казаться беспечной и веселой, спросила Оля.

      – Разве у меня нельзя? – Густав так удивился, что даже лицо разгладилось и помолодело – теперь на вид ему было лет тридцать.

      – Я же твоя невеста, а не жена. У нас пара часов до темноты. Фрау, которая у тебя убирает, может сдать мне комнату?

      – Не знаю. У нее два внука, сын на фронте, невестка сбежала.

      – Сходи к ней, попроси. А сейчас слушай. Мы помолвлены с детства…

      – Хорошо.

      Оля подробно пересказала ему всю легенду.

      – Теперь ты. Слушаю.

      Густав говорил сбивчиво и неохотно. Он нервничал.

      – Ты должен быть радостным. К тебе приехала невеста. Кстати, мне скоро двадцать два года. День рожденья – семнадцатого марта. А у тебя?

      – Двадцатого февраля. Мне тридцать лет. Моника, я устал. Мне все надоело. Зачем меня здесь держат? Это невыносимо.

      – Ты бы предпочел взрывать мосты?

      Густав кивнул.

      – Я тебя понимаю. Но ты нужен здесь. Это важно. И ты должен стоять как скала. Густав, я приехала не на одну ночь. Может, отложим разговоры? Я хочу спать.

      – Да-да, конечно. Я сейчас. Знаешь, вам всем хорошо говорить. А я…

      – А ты фотографируешь офицеров, которые уезжают на фронт, – продолжила фразу Оля. – Ты должен все узнавать про них. Да-да. Ведь любой из них может дать ценную информацию. Я уж не говорю о «пианино».

      – Ладно. Иду к фрау Юте.

      Пожилая женщина откликнулась сразу, и даже сама пришла за Моникой.

      – О! Фрейлейн такая милая. Герр Шварцпин, наверное, счастлив. У меня есть комната сына, вы можете ночевать в ней. Две марки? Это чудесно. Пойдемте, дорогая. Мои внуки уже ждут вас. Хотите чаю?

      – Благодарю вас, фрау Юта. Только спать. И, если позволите, я умоюсь. У меня все есть, а дорогой Густав даст мне полотенце.

      – Не волнуйтесь, дорогая Моника. Можно я буду вас так называть? Полотенце у меня найдется. Это так трогательно – приехать к жениху…

      И уже по дороге фрау Юта добавила:

      – Конечно, это ваш жених. Но вы правильно делаете, что ночуете у меня. Мужчины такие…

      – Я дала слово тете. Слово немецкой девушки – это алмаз, не правда ли?

      – Милая, – прошептала фрау Юта. – Это так правильно.

      …В маленьком домике фрау Юты все сверкало чистотой, порядок был идеальным.

      – Это дом моего покойного свекра. Пойду уложу внуков, а вы пока переодевайтесь. Это комната сына. Она ждет его. Мой бедный мальчик остался один. Эта шлюха сбежала от него с офицером, и мальчиков бросила.

      – О-о! Это