«СВЕТ и ТЕНИ» Спасителя Отечества М. И. Кутузова. Часть 2. Яков Николаевич Нерсесов

сочинениях – так называемых «Оправдательных письмах» («Примечание» и «Замечания»), и, соответственно, так называемых «Письмах о войне 1812 года» – задним числом, когда исход Бородинского сражения и последующие события уже давно были известны и можно было безошибочно утверждать, что «это передвижение», безусловно, гарантировало бы «верный успех». Не секрет, что «мемуары» всегда пишутся с определенной целью: представить «себя любимого» в самом выгодном случае именно потомкам, а не своим современникам, которые могли сами что-то видеть, что-то знать нежелательное для «мемуаристов»! Так было, так есть и так будет: такова людская психология. Интересно и другое: если Беннигсен полагал, что эта ошибка, допущенная в расстановке войск Кутузовым, необратимо повлияла на ход битвы, поставив русские войска на грань поражения и вызвала неизбежность отступления, то Барклай, очень решительно и самоотверженно проведший всю битву, считал, что положение дел в целом было исправлено в ходе всего сражения его удачными распоряжениями. В общем, на военном Олимпе – нет места для двоих или, полководческая слава никогда не делится пополам, ибо она куплена морем крови (своей и чужой) и смертями «бес числа» (с обеих сторон)…

      Более того, родственник Кутузова по супружеской линии, командующий корпусом генерал от инфантерии, граф Александр Николаевич Остерман-Толстой, с мнением которого считалась такая самодостаточная фигура среди русского генералитета той поры как генерал-майор А. П. Ермолов, наслушавшись доводов других генералов по поводу явного сосредоточения Наполеоном своих сил напротив левого фланга русских, тоже решился уточнить у «дядюшки», а не делаем ли мы ошибки, оставляя свои силы преимущественно справа. И тут «старая лисица севера» так зыркнула своим единственным глазом (к этому времени раненый глаз Кутузова уже почти закрылся и видел он им очень плохо) на «племянничка» -полного генерала, что тот тут же почувствовал себя юным безусым 14-летним прапорщиком: «Вот и Буонапартия, вероятно, полагает, не делаем ли мы тут ошибки?»

      …Между прочим, согласно очевидцу событий К. Клаузевицу, если бы Кутузов согласился бы на немедленную реализацию предложений Барклая и Беннигсена о сокращении линии фронта, то и без того высокая плотность боевых порядков русских войск на левом фланге еще больше усугубила бы тесноту среди войск, размещенных по его выражению «в затылок друг другу». Он писал: «… русская армия дралась в тот день в беспримерном по глубине и тесноте построении. Столь же тесно, а, следовательно, так же глубоко построилась и французская армия.» Отсюда, по его мнению, идут и огромные потери с обеих сторон и невозможность окончательного прорыва фронта русских, а лишь его оттеснение на «1500 – 2000 шагов». «Стоять и Умирать!»???

      Вполне возможно, что переместив войска согласно предложениям Барклая, Беннигсена и Багратиона, Кутузов вынужден был бы отстаивать эту позицию до последнего солдата, потому что