«СВЕТ и ТЕНИ» Спасителя Отечества М. И. Кутузова. Часть 2. Яков Николаевич Нерсесов

3-го – всего ок. 10.тыс. чел.) наступать сами не могли, так как перед ними находилась сильно пересеченная местность, но, будучи плотно построенными, они окажутся под прицельным массированным огнем превосходно действовавший в ходе всего сражения французской артиллерии.

      Здесь же, правее всех – в Масловской роще – оказались сосредоточены основная масса казаков Платова (14 полков вместе с элитным лейб-казачьим полком генерал-майора В. В. Орлова-Денисова – всего ок. 5.600 чел. с 12-пушечной конной батареей) и I-й кавкорпус генерал-лейтенанта Ф. П. Уварова (лейб-гвардейские драгуны, гусары с уланами, а так же линейные гусары с уланами – всего ок. 5.000 чел. с 24-пушечной конной батареей).

      Их предполагалось использовать только в случае внезапного маневра мобильным конным резервом.

      …Кстати сказать, руководствуясь своим любимым собственным изречением «Полководец не может считаться побежденным до тех пор, пока у него есть резервы» Михаил Илларионович Кутузов всегда старался уделять своим резервам повышенное внимание. «Резервы должны быть оберегаемы как можно долее!» – любил наставлять он свой генералитет. Другое дело, что у него под Бородино резерв вовсе не был большим, как это, порой, усиленно рекламировалось в отечественной историографии, например, таким специалистом по истории наполеоновских войн, как всем известный Е. В. Тарле. В силу ряда всем понятных обстоятельств (Сталин возвеличивал Кутузова: «Полководец был бесспорно двумя головами выше Баркаля де Толли»), Тарле позволял себе утверждать, что накануне битвы «у Кутузова оказался резерв… который был им выделен из его собственной армии, и был не меньше, если не больше, резервов Наполеона, считая даже с гвардией»!? Если это было так, то неясно (задается вопросом Л. Л. Ивченко), почему Кутузов при таком неведомо мощном резерве, потом, все же, отступил с поля боя? Справедливо полагая, что, не обладая даже простым численным превосходством в регулярных обстрелянных войсках, тягаться с Наполеоном в наступательной тактике на Бородинском поле ему не под силу, он предпочел «сесть в преднамеренно глубокую оборону». По мере надобности он собирался «перебрасывать силы в самые горячие точки сражения», не давая врагу проломить русскую оборону, там, где она могла начать трещать! При этом Кутузов открыто признавал – «Мы имеем дело с Наполеоном. А таких воинов, как он, нельзя остановить без ужасной потери!» и отдал категорично-лаконичный, крайне доходчивый в армейской среде приказ: «Стоять и Умирать!» Тем более, что на подкрепления (как уже отмечалось выше!) после битвы, где явственно ожидались ужасные потери рассчитывать не приходилось. Повторим мрачное предсказание Кутузова «Французы переломают над нами свои зубы, но жаль, что разбивши их, нам нечем будет доколачивать». Следовательно, при любом ее исходе (при благополучном результате для развития успеха тоже требовались подкрепления!) Кутузов готовился к… отступлению…

      В ночь перед битвой Платов