Шарлотта Бронте. Очерк жизни и творчества. Майя Тугушева

обязательную перемену обстановки. Шарлотта Бронте с радостью подчинилась.

      Она вернулась в Хауорт, но не в Ангрию. Ей было двадцать два года. За плечами появился маленький житейский опыт. Заморне с его авантюрами уже не удавалось, как прежде, владеть всеми её помыслами. В одном, правда, она останется ему верной: её будущий избранник должен на него походить. Она сама это, наверное, поняла, неожиданно получив письмо от брата Эллен, Генри. Окончив Кембридж и получив место помощника священника, Генри решил, что ему надо жениться, а жену взять такую, которая могла бы учить детей прихожан в церковной школе. Шарлотта Бронте, на его взгляд, вполне подходила для этой двойной роли – быть его женой и школьной учительницей. Но Шарлотта Бронте отказала ему. Уж очень прозаичен казался ей Генри Насси. И не прельщала её нисколько тусклая доля супруги священника. Но главное – Генри совсем не знал ту, на ком хотел жениться. Её отказ – пишет она Генри – продиктован «велением совести». «Я не испытываю личного отвращения к идее союза с вами, но я уверена, что по складу своего характера не могу составить счастье такого человека, как вы». А далее следует интересный «антипортрет» Шарлотты Бронте. «У меня всегда была привычка изучать характеры людей, с которыми меня сводила жизнь, поэтому, полагаю, мне известен ваш, и я могу представить, какая женщина подошла бы вам в жёны. Характер её не должен быть ярко выражен, страстен, оригинален, её нрав должен быть мягким, религиозность не знающей сомнений, настроение ровным и весёлым и внешняя привлекательность такова, чтобы вы смотрели на неё с чувством радости и удовлетворения» (5/III, 1836)18.

      Набросав свой «антипортрет», она пытается дать ему понять, какова же на самом деле неизвестная ему Шарлотта Бронте, причём умело, по принципу иронического контраста, воссоздаёт свой образ: «Я не та серьёзная, солидная, рассудочная особа, которой вы меня представляете. Я бы показалась вам романтически настроенной и эксцентричной, вы бы нашли меня язвительной и резкой. Как бы то ни было, я презираю обман и никогда ради того, чтобы обрести почтенное положение замужней дамы и избежать клейма старой девы, не выйду за достойного человека, которого, по моему понятию, не смогу сделать счастливым»19.

      Письмо это честно и мужественно. Ей должно было исполниться двадцать три – возраст, по викторианским представлениям, критический: уже полагалось быть «устроенной», а она отказывалась от независимого и обеспеченного положения, не имея иной перспективы, кроме затянувшегося «отдыха» в Хауорте и нелюбимых, изматывающих обязанностей гувернантки или учительницы.

      А работать было необходимо, Брэнуэлл не оправдывал надежд семьи. Не став литератором, как мечтал, он вновь занялся живописью и даже, подучившись мастерству, а точнее в его случае сказать – ремеслу портретиста, открыл в близлежащем городе Брэдфорде мастерскую. Однако художник он был посредственный и клиентуры не нашёл. Он бездельничал, всё чаще его видели в брэдфордских тавернах.

18

«Letters», p. 72.29

19

Там же.30