Чудаки на Кипре (сборник). Александр Матвеев

махнув рукой в глубину помещения.

      Обернувшись, Мареев увидел в конце зала полуоткрытую дверь и столы ресторана. Отель назывался «Daphne Hotel Apartments». Обычная трёхзвёздная гостиница рядом с набережной в городе Пафосе. Мареев приехал в Пафос на два дня, сбежал от суеты своего дня рождения в Лимассоле. Не хотелось ему никаких встреч с друзьями, не хотелось слышать тосты в свою честь – искренние, но в основном состоявшие из штампов с пожеланиями здоровья, счастья, вдохновения в творчестве и всяких других благ.

      – Возможно, потому и штампы, что от души говорится, – сказала дочь Маргарита, которая по этому случаю прилетела к нему в гости из далёкого Владивостока.

      – Конечно, Рита, но хочется тишины в этот день. Разве что немного свежего ветра не помешает. А человеческих голосов – нет, не хочется, – отвечал полушутя-полусерьёзно Мареев.

      – И меня удалишь из праздника? – заулыбалась Маргарита.

      – И тебя! Но сначала мы с тобой пообедаем в Пафосе в рыбной таверне, а потом я останусь в городе на две ночи один.

      И вот он в отеле с таким романтичным названием в честь древнегреческой нимфы, которую её отец, речной бог Ладон из Аркадии, превратил в лавровое дерево, чтобы спасти от преследования юного Аполлона. Дафна сохранила целомудрие, но какой ценой! Аполлон же остался с носом, в отличие от своего отца Зевса, которому все женщины покорялись и нарожали многочисленное потомство. И олимпийские боги, бывало, терпели поражения в любви, не то что мы, земные мужчины. Вот и поэт Пётр Заречкин предупредил в стихах: «Мужчины, опасайтесь женщин!» А он знает, что говорит. На старости лет оказался один с искусственной челюстью и с сонмом детей, признанных и непризнанных. Заречкин, конечно, не Зевс, но не менее плодовит!

      «А может, неприступная мадам на ресепшн и есть воскресшая Дафна, – подумал Мареев. – Ведь отвергла она любовь красавца Аполлона в своё время, и вот, простояв лавром несколько тысячелетий, продолжает ненавидеть мужчин». Но тут же возразил себе, что суровая особь внешностью никак не похожа на красавицу нимфу с белоснежной кожей. По крайней мере, какою её представлял себе знаменитый мастер Джованни Бернини, изваявший нимфу вместе с Аполлоном из мрамора. Не зря скульптура хранится в знаменитой галерее Боргезе в Риме. Разве унылую женщину стал бы скульптор ваять? И разве стали бы такое изваяние хранить в своих коллекциях кардиналы и папы? А вдруг сбылось пророчество кардинала Маффео Барберини, будущего папы Урбана VI, который написал двустишье-предостережение, мол, не ищите наслаждения в исчезающей красоте, иначе останетесь с руками, полными листвы и горьких ягод. «Ну её, эту вредную уродину! Залезла в голову и никак не отцепится», – подумал Мареев, отгоняя от себя дурные мысли и присаживаясь за стол.

      Ресторан оказался похож на затрапезную столовку из российской глубинки. Столы без скатертей. Официантов нет. Буфетное обслуживание. На барной стойке паста болоньезе (макароны по-флотски), салат из подвявшей капусты с редкими вкраплениями тонко нарезанного красного перца, жареные куриные ножки и сок. Вилки, ложки