Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века. Д. В. Хмыров

Собранием 1926 года кандидатов в члены названного Епархиального Совета протоиерея Иоанна Сторожева и от мирян Сергея Петровича Руднева[442].

      Архиепископ Мефодий оповестил Синод о смерти перешедшего в католичество бывшего протоиерея И. Коронина, перед смертью выразившего желание возвратиться в лоно Православия[443].

      Представляет интерес доклад архиепископа Мефодия о его просьбе, обращенной к Архиерейскому Синоду, преподать свое благословение с выдачей установленной грамоты членам Торгового Дома «И. Я. Чурин и Кº» в Харбине за бесплатное освещение Харбинского Свято-Николаевского собора электричеством в течение нескольких лет. Синод, согласно ходатайству Высокопреосвященного архиепископа Мефодия, преподал свое благословение с выдачей грамот: 1) Директору-Распорядителю Торгового Дома «И. Я. Чурин и Кº» в Харбине Николаю Александровичу Касьянову и членам того же Торгового Дома: 2) Александру Феодоровичу Топоркову, 3) Павлу Васильевичу Подставкину, 4) Анатолию Васильевичу Бобинцеву, 5) Марии Николаевне Левашевой, и 6) Ивану Алексеевичу Хаеву, за заботы о благолепии Церкви Божией[444].

      В 1927 году архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий в своем рапорте передал приветствие и выражения канонической преданности Архиерейскому Синоду и его Председателю Пятого Харбинского Епархиального Собрания духовенства и мирян[445].

      На своем очередном заседании Архиерейский Синод утвердил избранных Харбинским Епархиальным Собранием кандидатов в члены Епархиального Совета протоиереев Михаила Филологова и Николая Вознесенского[446].

      Большое место в материалах Журналов заседаний Архиерейского Синода, связанных с вестями из Китая, занимают сведения о разногласиях по поводу территории вдоль Китайско-Восточной железной дороги, так называемой Полосы отчуждения. Споры между архиепископом Иннокентием и архиепископом Мефодием начались с 1923 года, в связи с вопросом об определении границ епархий. Этот вопрос был тесно связан со статусом Китайско-Восточной железной дороги.

      Русская православная эмиграция, вынужденная покинуть советскую Россию, и за ее пределами не могла чувствовать себя в безопасности.

      С установлением советского режима на КВЖД на православную церковь оказывали давление не только советские органы, агенты ОГПУ, коммунистические и комсомольские организации, но и китайские красные партизаны, хунхузы, – пишет В. Ф. Печерица. – Арестовывались и похищались священники, закрывались приходы, разграблялось имущество храмов. Одним словом, гонения, которым подвергалась церковь на Родине, продолжались и здесь, только в иных масштабах… Были арестованы и высланы в СССР и осуждены сотни священников из Дайрена, Мукдена, Харбина и других мест Маньчжурии[447].

      В вопросах церковного управления Архиерейский Синод, как и всегда, был верен соблюдению канонических правил. Такой подход выразился и в следующем случае. В июне 1923 года архиепископ

442

ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 81. Л. 3 – 3 об.

443

ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 81. Л. 3 об. – 4.

444

ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 82. Л. 9 об. – 10.

445

ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 89. Л. 1 об.

446

ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 89. Л. 1 об.

447

Печерица В. Ф. Духовная культура рус. эмиграции в Китае. Владивосток, 1999. С. 19.