Кошмар победы. Князья и воины. Любовь Сушко

что если пойдет присоединиться к Киеву своему какие-то княжества, то его, особенно без Всеволода (а он его давно похоронил) будет самым первым.

      И вот тогда он сделает наложницей эту гордячку Ольгу, которая сама посмела себе мужа выбирать. Жениться на ней – слишком большая роскошь, да еще после несчастного ее мужа. Но вот спать с ним она будет обязательно, потому что ему так хотелось. А он не привык себе ни в чем отказывать. И она еще узнает, что такое великий князь и настоящий мужчина.

      – Хорошо, если бы он уговорил Святослава к половцам отправиться, – у Кончака остался бы целый выводок русских князей. Но это невозможно. Да и сам он вряд ли собрался бы и не повернул с половины дороги. А жаль.

      Так презрительно думал он, глядя на удалявшегося князя со свитой его, и был уверен в том, что ничто на свете не сможет его успокоить и остановить.

      Но считал он так напрасно, потому что голос беса его уже подстерегал.

      – Герой, – усмехнулся тот, – ты истинный герой этого времени, – сплавить стариков Кончаку, и на их столы запрыгнуть много ума не надо. Как велика честь для завоевателя.

      – Отстань от меня и не вмешивайся, – буркнул Рюрик, понимая, что тот за ним давненько наблюдает.

      – А вот это уже не твое собачье дело, – усмехнулся бес, – и я делаю только то, что хочется мне самому.

      Рюрик понял, что так с этим типом договориться можно до чего угодно, и если он захочет, то и половецкий плен его пошлет, глазом не моргнув.

      – Это ты верно соображаешь, – усмехнулся он, – туда тебе и дорога, – а сколько народу этому порадуется, ты и представить себе не можешь. Только не хочу я из-за тебя руки марать и копыта бить, а потому ты останешься тут. У меня для тебя припасено и кое-что получше, – пообещал ему тут же нечистый.

      Бес больше ничего не говорил, но буря каких-то странных и диких волнений возникла в душе Рюрика. И казалось, что она разрывалась на части. Откуда все это взялось? – спрашивал он себя, да еще в тот момент, когда ему этого меньше всего хотелось. И он, видя, как заставляет мучиться других, радовался от всей души. И не мог властвовать князь. Он бы многое согласился вытерпеть, если бы знал, что тот поможет ему, но он знал, что кроме угроз и каверз ничего не пройдет больше. Это казалось безнадежным.

      – Радуешься? – вырвалось у беса, хотя от радости не оставалось уже и следа, и Рюрик почти не подавал признаков жизни. Думаешь, Игоря победил? Но ты, надеюсь, не забыл, что я с ним заодно всегда был, и своих друзей я не предаю никогда. Я тебе уже говорил, что поражение рядом с победой шагает. А пока нет тела, его не увидишь. Не радуйся особенно. Все, что делается, напрасно будет. Но чтобы досадить тебе, я все сделаю. А он мне и за то благодарен должен быть, потому что издеваться над тобой сплошное удовольствие.

      И чем дольше он говорил, тем больше угроза звучало в голосе его. И ужас охватил Рюрика.

      – Мне ни за что не одолеть его и не договориться с ним – это мое