Белые Волки. Ахат Мушинский

как сказано! – воскликнул он и процитировал, оторвав взгляд от книги и устремив его куда-то под раму оконную:

      Не умирай! Сопротивляйся, ползай!

      Существовать не интересно с пользой.

      Буле это – мёд на душу.

      – Что это? – поинтересовался я.

      – Поэмка с неказистым названием «Муха». Представляете себе, человек смотрит на медленно ползущую, чудом дожившую до апреля муху, и поднимает гамлетовские проблемы! Сравнивает её с собой… Но главное – «существовать неинтересно с пользой!» – каково, а!

      Довольный прочитанным, Верста сложился на тонконогом стуле, опустил, не закрывая, страницами на скатерть, книгу, с удовольствием выпил, по предварительному совету Були, стаканчик кефира натощак, и вилку с ножом брать в руки не торопился.

      Каша напомнил дядьке свою просьбу. Ему, оказывается, слетать куда-то надо было, а если точнее, свозить Елену на другой конец города. (Свою машину продал, новую ещё не приобрёл.) Буля сказал, чтобы на обратном пути заехали, Борису перевязку надо сделать. Куда деваться, Каша согласился, если, конечно, Лена не будет против, мало ли какие планы у неё в голове!

      – Не будет, – улыбнулся Буля. – Разве такому богатырю вятскому, как ты, можно в чём-то отказать?

      После отлёта центрального нападающего мой друг выдал, наконец, идею, которую я с опасением прогнозировал. Он предложил Версте пожить у него, пока тот не поправится и не определится с постоянным жильём. Буле невдомёк было, что Верста ни в чём постоянном не нуждался, и что царапина на его лбу была не смертельной.

      Опытный бомж принял предложение спокойно, как что-то заслуженное и само собою разумеющееся, не торопясь с ответом, не спеша с благодарностями. Ему не впервой такое, сам же рассказывал. Потом, улучив момент, я сказал Буле: и одной-то царской ночёвки тут за глаза ему, лучше дворняжку с улицы приюти.

      Так уж просто сказал, знал, что бесполезно. Но пусть чует мои тревоги. И если я за столом помалкивал, то из-за чистой деликатности к какому-никакому, но кунаку, то есть гостю.

      Часа через два вернулся Каша с прекрасной Еленой. Оба сияющие, красивые, как само счастье на блюдечке. Что ты! Какое-то время ведь вместе провели и заодно съездили к какой-то там её заказчице! Наверное, так и должно быть, когда между мужчиной и женщиной завязывается что-то большое и настоящее.

      27. Денди лондонский

      Елена наложила новую повязку на лоб Гомера и спросила:

      – У вас медицинский полис есть?

      – Зачем он?

      – На всякий случай, мало ли…

      – Откуда у него? – рассмеялся Каша.

      – А паспорт? – спросил Буля.

      – И паспорта нет, – тяжело вздохнул Верста. – Украли.

      – Дела-а… – Филантроп на мгновение задумался, но лишь на одно мгновение. – Ничего, была бы голова на плечах. Остальное восстановим.

      После медпроцедуры пили чай – второй завтрак таким образом затеяли. Чаи гоняли с пряниками и не сводили с Елены глаз. В то утро она была особенно прекрасна. Борис Верста, не на шутку вдохновлённый неотразимой красотой