Ангел из Сетубала. Сергей Тимофеевич Кириллов

ветки затрещали. Правая и левая поднялись с колен, с их лиц не сходила улыбка, они послали мне несколько воздушных поцелуев и удалились к толпе.

      Музыка в стиле реггей звучала все громче, все навязчивее, она меня уже раздражала, нет, просто бесила меня!

      Костер постепенно разгорался, тепло от него уже доходило до моего тела. С каждой секундой становилось все жарче. Страшно хотелось пить. Нужно прокричать этим дикарям, что я гражданин великой России, и что у них будут неприятности. Я открыл рот, но не мог произнести ни слова, дикая жажда мучила меня так, что язык просто присох к гортани, и из горла вырывались только хриплые звуки.

      – Нет, меня так просто не сожрешь! Я вам не шашлык, не кролик на вертеле, не цыпленок табака! Я российский артист!

      Я закрыл глаза и сосредоточился, собирая силы, чтобы одним рывком разорвать путы, державшие меня на шесте. Раз, два, три… рывок! Веревки, опутывавшие меня, лопнули, и я полетел вниз…

      – Черт возьми!

      Я лежал на полу у своей кровати. Спальня была залита солнечным светом, стояла невыносимая духота.

      – Приснится же такое!

      Из-за стены лилась ритмичная музыка в стиле реггей. Я встал с кровати и открыл балконную дверь. Выйдя на балкон, я нашел там старую швабру и постучал ею в окно соседней квартиры. Через секунду на балконе появился парень с длинными волосами, заплетенными в дреды. Это был мой сосед Эдик, любитель творчества Боба Марли.

      – Ты чего хулиганишь, Андрюха?

      – Выруби своего туземца волосатого, – прохрипел я.

      – Зачем? – удивился Эдик.

      – Спать мешает.

      – Спать? Третий час дня.

      Он постучал пальцем по циферблату часов.

      – Я после ночной смены. Выключи.

      – Понятно, – понимающе ухмыльнулся сосед и исчез за дверью.

      Музыка прекратилась.

      Я поплелся на кухню. В голове гудело и меня слегка пошатывало. В гостиной Перейра стоял перед журнальным столиком, на котором лежал пульт от телевизора, и старательно колотил по нему рукой.

      – Ты чего, Диего? Заболел?

      – Ангелы не болеют. Тренируюсь нажимать кнопку включения.

      – И как?

      – Пока никак. Не мешай. Иди, попей водички.

      Я вошел в кухню. Открыл кран, подождал с минуту, когда пойдет холодная вода, и залпом выпил две кружки. Немного потоптавшись у раковины, набрал третью кружку и отправил ее следом за первыми двумя. Затем стариковской шаркающей походкой я вернулся в гостиную и грузно плюхнулся на диван.

      – Ох, плохо мне, Диего, – простонал я.

      – Можешь мне не жаловаться. Мне алкоголиков не жалко, – холодно ответил Перейра, продолжая свою тренировку.

      – Злой ты, Диего. Бессердечный. А еще ангелом называешься.

      – Сам виноват. Зачем вы после двух бутылок коньяка еще и бутылку шампанского осушили?

      – А я-то тут причем? Март же сам предложил отметить успех.

      – Какой успех? Еще ничего нет.

      Перейра