Бессмертное Сердце. Эльбрус Альпович Мяус

и странными флакончиками.

      Там Безумный Отшельник и Алвил пили из пиал суп, заедая его ржаными лепешками. Столом им служила широкая скамья у стола с булькающими баночками.

      – Хорошо спалось, Ваше Высочество? – ехидно сощурился старик. На его морщинистом, похожем на кору дерева, лице не дрогнул ни один мускул, а широкие грозные брови сошлись на переносице. Принц почувствовал себя неуютно, стараясь избегать тяжелого стариковского взгляда. Лиджей, как и любой человек, плохо знакомый с Отшельником, примерял его отношение лично на себя, но старый затворник не делил людей на звания, классы или уровень дохода, он просто относился к человечеству с нелюбовью, так как отлично знал историю и философию. Его претензии были направлены ко всему миру, а не к отдельной личности.

      – Да, спасибо, – выдавил третий принц. Он отыскал маленький табурет и присел.

      – Возьми, – сказал Алвил, протягивая брату порцию супа и лепешек. – Я решил поехать с тобой.

      Лиджей, отпивший суп, чуть не подавился от неожиданности и изумленно уставился на Алвила, который отводил взгляд, словно сказал что-то неприличное. Не представляя, что заставило старшего брата передумать, Лиджей внутренне ликовал.

      – Отправляемся в десять часов, так что пойду собирать вещи, – продолжал Алвил, допил суп, поставил пиалу и быстро вышел. Он и сам не понял, что заставило его передумать. Скучал ли по отцу и брату? Не особо. Иначе бы вернулся в столицу раньше. Но, признаться, предстоящая Коронация будила в нем любопытство. Да и не выезжал Алвил из Башни уже много лет, живя затворником, как учитель. А второй принц пока не готов отринуть бренный мир насовсем, похоронив себя в ворохе древности. Пора выйти на свет, с гордо поднятой головой.

      Лиджей и старик доели молча, а только часы показали десять, принцы покинули Башню Отшельника.

      ****

      Астмерия – столица Королевства Ранмария – жила своей яркой, негасимой жизнью. Здесь можно было встретить кого угодно: благородную знать, опасных преступников, закоренелых воров и карманников, ремесленников самой разной масти, и даже магов. Столица принимала всех, а вот отпускала редких. Двух– и трехэтажные дома и мощенные брусчаткой улочки пестрели лентами и флагами, каждый день, превращая в праздничный. Каждое утро на городской площади выстраивались палатки торговцев со всего королевства, а также из Восточной Империи, а вечерами она превращалась в поле для танцев и гуляний.

      Город имел серый, красно-рыжий, песочный цвета, и легкий, сладкий, цветочный запах, тонким слоем разлитый в воздухе. Королевский замок располагался ближе к Ливерской гряде, выстроенный из белого, розового с прожилками камня, так любимого предыдущей королевой. Она была добра, светла и как-то хрупка, поэтому о ней вспоминали с легкой грустью, с придыханием, словно о цветке или о какой-нибудь бабочке. Каждый день к ее мемориалу, второму, поставленному в городе для народа, приходили люди: кто-то положить цветы, кто-то высказаться, пожаловаться, поплакать