Солнце внутри. Маргарита Зверева

процессы налажены, сколько рутинной, каждодневной работы за всем этим стоит… Главное, чтобы ваша игровая площадка блестела и сверкала и не переставала удивлять новыми игрушками! Так?!

      Я задумался еще крепче. Барон громко хлопнул себя по бедру, и какой-то прибор испуганно забил тревогу.

      – Вам плевать на каторгу, через которую проходят взрослые, чтобы обеспечить вам этот нескончаемый Диснейленд! – ткнул Барон в меня пальцем, перекрикивая верещащий писк. – Вам плевать на обязанности! Вам плевать на страдания! Вам плевать на…

      Вдруг Барон словно подавился своими словами, выпучил глаза и схватился за грудь.

      – Что с вами?! – вскочил я с кровати, но в ребрах кольнуло так, что я взвизгнул и снова упал на скомканную простыню.

      В дверях появилась пышная медсестра с немного размазанной розовой помадой. Не торопясь она прошла к испуганно вопящему прибору, выключила его и повернулась к пациенту.

      – Снова приступ, что ли? – вяло поинтересовалась она.

      – Нет! – отмахнулся от нее Барон широким жестом. – Уходи!

      – Знаете что! – насупилась медсестра и уперла кулаки в бедра. – В следующий раз вообще не приду! Так и помрете на фиг!

      И, выпорхнув в коридор, она захлопнула за собой тяжелую дверь, чтобы подчеркнуть свои намерения.

      – Дура, – плюнул ей вслед Барон.

      Палату вновь заполнил шум бьющейся в окно мухи. Барон перестал хвататься за грудь и вгляделся в меня уже куда менее враждебно и даже заинтересованно.

      – Скажи, ребенок, – проговорил он напряженным шепотом, – как ты относишься ко… времени?

      – Ко времени? – не понял я.

      Не без усилий мне удалось найти более-менее удобную позицию, и я пыхтел от напряжения и боли в ребрах.

      – Ну да, – выдохнул Барон и поднял вверх кулак, из которого выпали маленькие часы и, открывшись, повисли на цепочке. – Ко времени. Боишься ли ты его?

      – Боюсь ли я его? – снова переспросил я, как полоумный.

      Часики раскачивались гипнотизирующим маятником под белым кулаком Барона.

      – Любишь? – предложил Барон очередной вариант.

      Вид у меня был, должно быть, совсем озадаченный, потому что Барон и не дожидался ответа.

      – Думаешь ли о нем?

      Я слегка двинул затекшей шеей.

      – Как я и подозревал, – взволнованно прошептал Барон и захлопнул часы. – Ты живешь изо дня в день, из часа в час. Тебе на него наплевать, не так ли?

      – На время? – откашлялся я.

      – Да… Да! На время! – взмахнул Барон руками.

      Я потер кончик носа и сморщил лоб.

      – Нет, ну я, конечно, иногда думаю, что было бы хорошо, если бы в дне его было больше, – выдал я результат своих кратких размышлений. – Если бы где-нибудь оказался лишний часик. Например, вечером перед сном. Где-то там. Чтобы можно было еще заняться чем-нибудь интересным.

      – Лишний часик, – умиленно сложил Барон ладони на сердце. – Как это мило! Как это невинно!

      У меня закралась мысль, что надо мной, вероятно, издеваются, и я обиженно