Хочу быть с тобой. Марина Раевская

как рассказывали Ане ее приятели, нужны были всякие знания. В том числе и физика с математикой.

      – Сначала? А что, было и «потом»?

      – Было. Я с третьего курса начал науку писать. Ну как «писать»… Сначала как крот слепой. Тыкался в давно известное, разработанное чуть ли не сто лет назад. Постепенно нашел задачи, которые уже придумали, но решения их еще не нашли. Потом научился эти решения находить. Преподы зауважали и написали рекомендацию в Принстон. Учился там заочно. Два года. И язык заодно подтянул… Американский, правда. Но все-таки…

      – Ого, здорово же!

      – Да, сам собой жутко гордился. Ну вот, а потом меня в этот же Принстон позвали учиться. Отец чуть живьем не съел. Кричал, что я предал страну и что теперь он мне не отец. Конечно, можно было остаться. Писать науку тут. Но я чувствовал, понимаешь, Ань, чувствовал, что нужно ехать, хотя бы на год. Посмотреть, как работает наука, которой сто лет не мешали всякие там бюрократы… Наука, которая развивается так, как надо ей, а не партийной верхушке.

      Это Аня понимала просто отлично: ее академия дизайна и моды появилась только после развала Союза, когда вдруг оказалось, что дизайн – это целое направление развития культуры, причем непростое, и что мода – это не мини-юбки, коварно пришедшие с загнивающего Запада, а целое своеобразное и даже не очень узкое направление в дизайне. К счастью, в молодой вуз не успели пролезть «маститые» ученые. А может быть, им просто неоткуда было взяться. Поэтому преподавали здесь люди творческие и при этом умеющие не только теоретизировать, но и платье сшить, к примеру, или собрать из деревянных планочек-реечек лавочку для сада.

      Серж, видя Анин интерес, продолжал:

      – Приехал, смирился с тем, что отец на письма не отвечает…

      – А мама?

      – Ну, Ань, мама есть мама. Она писала, конечно, поддерживала, особенно в первое время, пока я не освоился.

      – А потом?

      – И потом, в общем, тоже. Только я, свинство, конечно, стал отвечать ей реже. Так… тоненький ручеек писем туда-сюда тек.

      – И сколько ты пробыл в Штатах?

      – Да больше шести лет. Три года учился, три года программером в долине работал.

      – В долине?

      – Угу. Силиконовая долина – слышала о такой?

      – Слышала, да. Крутое место, двадцать второй век у них там.

      – Не совсем, но, в общем, похоже. Поработал три года. Контракт закончился. И я домой вернулся.

      Аня удивленно посмотрела на собеседника.

      – А почему же там не остался?

      – Много почему, Ань. Долго рассказывать, да и тонкостей многих ты не поймешь.

      – Ну и ладно, не всем же в эйнштейны выбиваться.

      Теперь настал черед удивляться Сержу.

      – Вот уж не думал, что ты о нем знаешь…

      – Серый, давай сейчас серьезно. Я училась в школе для себя и сейчас учусь для себя. Мне интересно все. Ну и что, что я буду дизайнером одежды? Разве это помешает мне книжки читать?

      Серж примирительно прикрыл руки Ани ладонью.

      – Ну прекрати, Ань. Я все понимаю. Ляпнул, не подумавши.

      – Знаешь, Серый, я, в общем,