Бег на тонких ногах. История одного иммигранта. Рон Палин

Но, всё же, интервью позволяет надеяться, а общение с живым, прилично одетым, спокойным юристом – мужчиной ли, женщиной ли не играет ни малейшей роли – это настоящая отдушина в бездушной бюрократической процедуре. Отмечу также, что общее свойство бюрократических процедур – не просто длиться, а быть необычайно растяжимыми во времени – никак не может считаться отрицательным в случае с беженцами. Именно этим свойством успешно пользуется большинство просителей убежища. Я бы с чистой совестью порекомендовал и вам использовать это системное свойство, если бы я был адвокат, психолог или простой социальный работник. Но вы уже, наверно, поняли, что перед вами представитель из совсем другой сферы деятельности. Скажите, не проголодались ли вы? Наверно, проголодались, – сказал Жак и протянул мне завёрнутый блин-шаурму.

      Сам он тут же впился зубами в другой блин. Я держал незнакомое кулинарное изделие в руках и не сводил глаз с огромной фигуры африканца, принесшего яство и не помещающегося в дверном проёме. Никогда я не видел таких великанов вблизи. Распущенные жесткие волосы спускались широкими смоляными локонами на кожаную куртку, готовую разорваться от ширины крутых плеч. Вошедший без стука гость стоял, пригнув голову, на пороге и переминался с ноги на ногу. На шеи и запястьях великана тренькали золотые цепи и серебряные браслеты. Жак сунул ему в руки банкноту, махнул рукой и сказал мне задумчиво, когда гость исчез:

      – Вот такой конголезский колос, обаятельный, улыбчивый, сильный и уверенный в себе, а не нашлось ему другого применения в этой стране, как быть моим телохранителем.

      Мне очень хотелось развернуть блин, залитый сверху густым желтым соусом, но это было не только неприлично, но и практически невозможно. Ничего не оставалось, как, не вставая с кровати, приступить к трапезе. От непривычного пряного запаха горячего мяса, маринованных овощей и острого соуса у меня помутнело в глазах. Желудок отказывался принимать незнакомое угощение, и только усилием воли я сдержал рвотный рефлекс. Моя рука потянулась за лежащей посередине кровати баночкой кока-колы. Я нетерпеливо дёрнул за кольцо на крышке, закинул голову и жадно прижался ртом к холодному шипящему отверстию. Так, одним глотком холодной сладкой пены, я был возвращен в мое прежнее сознательно-рассудительное состояние. Мой первый вопрос был:

      – Не могли бы вы поподробнее рассказать о том, как беженцам удаётся растягивать время и удлинять срок процедуры?

      – Никаких особых усилий для этого не требуется, – с ноткой детской обиды сказал Жак. – Беженец просит убежище в службе по делам иностранцев. Я слышал, что ваши соотечественники на своём беженском жаргоне говорят «сдаваться» вместо «просить убежище». В этом, есть, конечно, глубокий смысл. Через несколько месяцев после первого интервью беженца вызывают на второе, решающее интервью. Он получает бесплатного адвоката, но задержать процедуру на этой