Феномен Юрия Арабова (сборник). Юрий Тюрин

в тюрьме пять суток, его выпустили. Зрелый Арабов уж сделал бы в сценарии настоящие допросы.

      На отдании лета Никиту разыскал на базаре старый отец, давно решивший, что сына нет в живых.

      – А Люба жива? – глухо, с трудом спросил Никита.

      – В реке утопилась, – сообщил отец. – Но ее рыбаки сразу увидели и вытащили.

      Из этого краткого рассказа старика зрелый Арабов развернул бы эпизод. Как Люба простудилась в холодной воде, как лежала в больнице, как у нее кровь горлом идет. А особенно как Люба целый месяц по реке Потудань, по берегу, взад-вперед за сто верст ходила – думала, Никита утонул и всплывет.

      Вместо этого эпизода Сокуров берет сцену из рассказа Платонова «Сокровенный человек». Один мужик, рыбак, годами думал о смерти, любил он рыбу, но не как предмет пищи, а как особое существо. В фильме – камера на берегу – показана лодка, в ней два человека рассуждают о смерти. «Смерть – это переселение в другую жизнь, – говорит мужик. – Гляди, рыба между смертью и жизнью стоит, – поучает он гребца. – Рыба – существо священное». «Пробуй, потом мне расскажешь», – соглашается гребец. И мужик в белой рубахе, босой, сигает в Потудань[16].

      Сокуров разбивает эпизод на три кадра. Лодка, затем снятый в воде пловец (говорят, плывет с открытыми глазами сам Сокуров). И, наконец, выныривает мужик и с помощью гребца забирается в лодку.

      Так выныривает из смерти и Никита. Рассказ отца про Любу вытаскивает героя из небытия, в которое он погрузился и с которым, казалось, навсегда смирился.

      Поздней ночью Никита вошел в комнату к Любе, дверь была не заперта. «Люба, это я пришел», – сказал Никита в темноте. Люба лежала на кровати, укрывшись с головой. Ей казалось, что она видит сон.

      – Растопи печку посильней, а то я продрогла, – попросила она.

      Люба сошла с кровати и села на полу против Никиты.

      – Тебе ничего сейчас, не жалко со мною жить?

      – Нет, мне ничего, – сказал Никита тихо. – Я уже привык быть счастливым с тобой.

      Сокуров записал в «Дневниках»: «Река Потудань» – это новая (для русской литературы традиционная) история «слабого сердца», для которого счастье оказалось «тяжким трудом»[17]. Но мне кажется, благодаря решению сценариста – передать метафору времени – фильм перешел границы частной истории Никиты Фирсова, «слабого сердца». «Одинокий голос человека» – выражение через экран конкретного времени. Трагического для народа, для всей России, бесчеловечного и жестокого. Русский человек представлен в долготерпенье (по Тютчеву), несущим свой тяжкий крест. Обратим внимание: в фильме никто ни разу не пьет, даже базарный сторож. Говорю такое потому, что слишком расхож миф о повальном пьянстве народа. Даже после беспредела Гражданской войны люди на реке Потудань какое-то время жили по традиционным нравственным правилам.

      К сожалению, будущее всех персонажей фильма предсказуемо.

      «Скорбное

16

М. Ямпольский в своей статье называет мужика служащим ЗАГСа. Видимо, критик опирался на режиссерский сценарий. В фильме же показан совсем другой человек, не бывший военный, а просто молодой мужик, с двумя руками (мне-то показалось, что служащий ЗАГСа у Сокурова однорукий, левый рукав его висит пустой). Да и откуда у большевика взяться мистическим мыслям? (Ямпольский М. Платонов, прочитанный Сокуровым // Сокуров. С. 44.

17

Сокуров. С. 35.