Крушение пирса (сборник). Марк Хэддон

у нее над головой, и ее вырвало на мокрую траву, а потом все вокруг померкло.

      Через некоторое время, вновь ощутив бег времени, она стала поспешно спускаться на берег, оскальзываясь, цепляясь за камни на осыпи окровавленными руками, не чувствуя разбитых колен; затем, спотыкаясь, подошла к самой кромке воды и принялась швырять камешки в набегающую волну, что-то громко выкрикивая навстречу ветру. Ее крики эхом разносились по каменистым склонам холмов, а сердце отчаянно билось, словно угодившая в силки птица.

      А судно все уменьшалось, уплывая за горизонт. Значит, она превратилась в ту женщину с ковра?

      Значит, он, единственный мужчина, которого она в своей жизни любила, бросил ее, точно ненужную вещь? Нет, ей просто необходимо было найти еще какое-то объяснение происходящему, чтобы не чувствовать себя полной дурой, а его не считать безжалостным зверем. И все же любая мысль о нем была как нож, поворачивающийся в кровоточащей ране, нанесенной любовью. Как бы ей хотелось сейчас беззаботно катать через весь зал фигурные шары. Или попросту плакать, зная, что кто-нибудь обязательно придет и утешит ее. А еще лучше было бы отыскать такого человека, который сумеет выследить его и свернуть ему шею! Или, по крайней мере, заставит его понять, какую ошибку он совершил, и вернет его назад…

      Она осмотрелась, пытаясь понять, в каком забытом богами месте оказалась. Папоротник-орляк, армерия, густые заросли райграса, вздрагивающие на ветру, базальтовые плиты, покрытые ржавыми пятнами лишайников. В луже валялась окровавленная голова тюленя; это те мужчины убили его прошлой ночью, а голову отрубили и сбросили вниз с утеса: им была нужна только туша. Невидящие глаза тюленя были подернуты белой пленкой.

      Она присела на мокрые камни и, скорчившись, крепко обхватила себя руками. И ведь никто на свете не знает, что она здесь! Это известно только тем людям, что сейчас от нее уплывают, но им на нее плевать. А она даже названия этого острова не знает. Зато она знает совершенно точно, что здесь-то ей и придется встретить свой конец. Она оказалась за пределами ведомого ей мира, и стрелка ее внутреннего компаса, потеряв направление, так и будет крутиться без конца.

      Несколько минут она просидела совершенно неподвижно, глядя, как набегают на берег волны, слегка шевеля гальку. Вокруг непрерывно пел свои песни ветер, да и холод уже начал пробирать ее до костей. И она встала и начала медленно подниматься наверх, к своему брачному ложу, которое ей никогда уже ни с кем не разделить.

      Она родилась принцессой и за двадцать лет своей жизни никогда не оставалась в полном одиночестве, никогда не готовила себе пищу и никогда не мыла пол. Зато она каждое утро купалась в чистой теплой воде, и дважды в день ей на постель заботливо выкладывали только что выстиранную и выглаженную одежду. Так что теперь она представляла, как трудно ей придется. Впрочем, до сих пор она и значения слова «трудно» толком не понимала.

      Войдя в шатер, она увидела на простыне отпечаток его тела и сразу же отвернулась.