Я для тебя одной воскресну. Ясмина Сапфир

перед самым моим носом, показалось в профиль, фас, сзади. Скуластый, высоколобый, наверняка тот еще упрямец. Со слишком пухлыми губами, но, на его счастье, не женственными. С тяжелой челюстью и внимательным взглядом темно-голубых глаз. Его светло-русые, белесые волосы стягивала в низкий хвост резинка. Его крепкой фигуре не хватало нарочитой рельефности качков, чтобы выглядеть эффектней. Но сила в ней ощущалась немалая – не человеческая, другая сила. Господи! Да это же я! Это же мой паспорт!

      Даже странно, насколько чужеродным, не моим казалось мое, собственное лицо.

      – Это я, – протянул, понимая, что врачи именно этого и ждут.

      – Вы… – начал Михаил и покрутил рукой, предлагая «расширить» ответ.

      – Вайлис Рамс. Наполовину человек, наполовину мельранец. Четыреста сорок шесть лет. Гражданин единого европейского государства. Сотрудник агентства по улаживанию чрезвычайных ситуаций в человеческих колониях на чужих планетах. На населенных другими разумными расами планетах. Коротко АУЧС, – отчеканил я без запинки. Михаил приподнял брови, Илья потрясенно покачал головой. – В последний раз летал на Лейлию. Это планета созвездия Оккии, заселена людьми лет сто назад. Колония неплохо поживает, только пресной воды мало, – продолжал я рассказывать о своей работе, биографии, с любопытством наблюдая, как меняются лица врачей. Заинтересованность во взглядах перерастала в истинное изумление – приоткрывались рты, хлопали глаза, улыбались губы.

      Когда я закончил, Михаил осторожно, понизив голос спросил:

      – Про аварию помните?

      – Да.

      – Как очнулись в больнице?

      – Да.

      – Меня и доктора Дерезина?

      – Да.

      – Как мы вчера отключили вам аппарат жизнеобеспечения помните? – вкрадчиво, с оттенком то ли жалости, то ли извинения закончил «пулеметный допрос» Михаил.

      – Да, – выпалил я, понимая, что совершенно не злюсь на них. Пациент превратился в овощ, за органы его работали машины. Врачи дали подопечному месяц, но потом списали в утиль. Все по-честному, все правильно.

      Койко-местА дОроги, карманы налогоплательщиков не резиновые, а родственники, похоже, отказались за меня платить. Ничего удивительного, я не в обиде. Когда мы виделись в последний раз? Я не смог точно вспомнить.

      Я не был в родном городе лет двести, или больше. Рабочая суета, ремонт, обустройство на новой квартире, вечеринки с друзьями и коллегами, все это казалось гораздо важнее, чем навестить родные края. Глупо, некрасиво, но очень современно, до скрипа в зубах современно. Человеческие родственники, что еще знали меня лично, умерли или были дряхлыми стариками. Люди хоть и жили теперь до ста шестидесяти, а то и до двухсот лет, но старели по-прежнему, разве только медленней. Мельранская родня или эмигрировала на родину, за сотни тысяч световых лет от Земли, или забыла обо мне как о страшном сне. Седьмая вода на киселе, никому не нужный, нежданный полукровка. Сын человеческой женщины, с которой отец, мельранец, собирался лишь развлечься, сбросить гормоны, попробовать экзотики.

      Мельранцы