Чао, Вьетнам. Эльдар Саттаров

выходить на связь со своими товарищами, находившимися на свободе, потом временно освобождая его для участия в мероприятиях Лиги. Следуя неумолимой логике войны, в августе сорок четвертого, когда уже был освобожден Париж, он пригласил Хошимина к себе в штаб, чтобы дать ему полную свободу и договориться об условиях дальнейших совместных действий.

      Генерал Фагуй внутренне смирился с тем, что Хошимин будет держаться нагло и самоуверенно, и был даже слегка удивлен его манерами. Хошимин разговаривал спокойно, ничем не показывая каких-либо обид.

      – Надеюсь, вы не станете возражать против вхождения наших войск на территорию Индокитая в случае необходимости? – сразу поинтересовался генерал. – Концепция военной помощи подразумевает это.

      Хошимин отрицательно покачал головой:

      – Нет, не стану. Принципы военной помощи между равными действительно не противоречат этому. У нас общие враги.

      – Каковы ваши ближайшие планы, если мы немедленно выпустим вас на свободу? – Фагуй пытливо посмотрел на коммуниста. Тот лишь слегка сощурился и едва заметно погладил свою бородку:

      – Я берусь организовать как минимум две партизанские базы на той стороне границы.

      Фагуй нервно побарабанил пальцами по столу – первым о помощи должен был попросить вьетнамец. Ладно, черт с ним.

      – Что для этого вам потребуется от нас?

      Хошимин ждал этого вопроса.

      – Мне нужно до тысячи винтовок и хотя бы пятьдесят тысяч пиастров на первые два месяца.

      – Я дам вам двадцать пять тысяч.

      – Согласен.

      Фагуй довольно потер руки. Парень оказался сговорчивее, чем он думал.

      – Насчет оружия – без проблем.

      – Отлично. Кроме того, мне нужен заверенный лично вами, генерал, перманентный пропуск и мандат о том, что я уполномочен Революционной лигой осуществлять в Индокитае все действия, которые сочту необходимыми.

      Генерал слегка побледнел: Хошимин застал его врасплох.

      – На это я пойти не могу, – недовольно протянул он.

      – Генерал, я, как и мои товарищи, хорошо осознаю, что мы не сможем ввести социалистический режим сразу после освобождения. Мы стремимся к установлению антифашистской народной демократии. Даю вам слово.

      В такие исторические моменты особо одаренные политики и революционеры запросто торгуют социально-экономической формацией, как неким особо ценным бизнес-активом или инвестиционной гарантией. И неважно, каковы их идейные пристрастия. Если такой революционер – не оторванный от жизни, неисправимый идеалист, то обязательно будет торговаться всем: названием, геополитической ориентацией, будущим строем своей страны. Только так одаренный революционер может прийти к истинному успеху. А истинный успех любого политика – это власть. Голос Хошимина звучал в этот момент еще тверже, чем в начале разговора. Немного подумав, Фагуй решил согласиться. Все равно решаться это будет не на