Джим с Пиккадилли. Пелам Вудхаус

сына и мужа, сын – и тот понял, что ослушаться ее нельзя. Она не вымолвила ни слова.

      – Вам и впрямь пора? – осведомилась миссис Крокер. – Как мило, что приехали ко мне из самой Америки! Так странно встретить американцев в наши дни… В высшей степени необычно.

      Кортеж в молчании покинул гостиную. Миссис Крокер тронула звонок, но скорбная процессия не стала дожидаться Бейлисса. Они были не в том настроении, чтобы соблюдать светские формальности. Им хотелось очутиться подальше, и как можно скорее. Дворецкий не успел и до гостиной дойти, когда за гостями захлопнулась парадная дверь.

      – Бейлисс, – со счастливым, сияющим лицом распорядилась миссис Крокер, – пусть мне немедля подадут машину!

      – Слушаюсь, мадам.

      – Мистер Джеймс уже встал?

      – По-моему, нет, мадам.

      Миссис Крокер поднялась к себе. Не находись поблизости Бейлисс, она, возможно, пропела бы куплетик-другой. Ее благожелательность простиралась даже на пасынка, хотя намерений отчитать его, когда изловит, она не переменила. С этим, однако, можно и подождать. Пока что ей хотелось прокатиться по парку.

      Через несколько минут после ее ухода на лестнице зашаркали шаги и в холл спустился молодой человек. Бейлисс, который только что позвонил в гараж насчет лимузина для хозяйки и собирался исчезнуть в недрах дома, повернулся, и на лице у него заиграла искренняя улыбка.

      – Доброе утро, мистер Джеймс! – сказал он.

      Глава IV

      Крокер-младший был молод, высок, красиво сложен. Лицо… ну, лицо, наверное, попозже станет красивым. Пока его портила мертвенная бледность, а круги под глазами намекали, что спал он плохо и сейчас его подташнивает. Остановившись у подножья лестницы, Джимми зевнул во весь рот.

      – Бейлисс, – поинтересовался он, – а чего это вы выкрасились в желтое?

      – Нет, сэр, я не красился.

      – Да? Странно… Тогда почему лицо у вас ярко-желтое, а все остальное мелко вибрирует? Бейлисс, не смешивайте вина, вот вам дружеский совет. Есть кто в гостиной?

      – Нет, мистер Джеймс.

      – Тише, Бейлисс! Я нездоров. Слабость какая-то во всем теле. Проводите-ка меня в гостиную и бережно уложите на диванчик. Выпадают моменты… Истинная пытка, я вам скажу.

      Солнце уже вовсю било в окна гостиной. Бейлисс опустил жалюзи, а Джимми, свалившись на диван, прикрыл глаза.

      – Бейлисс…

      – Да, сэр?

      – Сдается мне, я сейчас вырублюсь.

      – Принести завтрак, мистер Джеймс?

      Джимми содрогнулся.

      – Бейлисс, только не надо острить! Постарайтесь отвыкнуть от этой манеры, не острите в печальные минуты. Вы очень остроумны, спору нет, но такт куда более ценен, чем юмор. Может, вы воображаете, что я забыл то утро, когда вы подкрались к моей постели и сунули ломоть ветчины? Нет! Есть я не желаю и не пожелаю никогда. Можете притащить бренди с содовой. Ма-а-аленькую порцию. Тазик-другой, и хорош.

      – Слушаюсь, мистер Джеймс.

      – А теперь оставьте меня, я хочу побыть один. Надо проверить, жив ли я еще. Это трудно.

      Когда дворецкий