Коля Тайга. Полосатый крысолов. Фима Жиганец

несмотря ни на что, «сохранить лицо», и он пытается сдержать истерические нотки. – Я при чём? Есть председатель совета коллектива!

      – Слышь, ты, жентельмен красивый, кончай мне по ушам гулять! С этим председателем у нас проблем не было, покуда ты не появился! Твоя это возня мышиная. И макли ты тут крутишь, а не он. В общем, так: три минуты тебе привести себя в божеский вид, утирайся – и пошёл вон отсюда. Ещё раз повторятся твои штучки – я с особого пришёл, уйду на тюремный. «Мочить» тебя не буду, я старый жулик, «мокруху» не уважаю. Но инвалидом сделаю. На всю жизнь. Будешь лежать и в потолок поплёвывать, будут тебя кормить манной кашей и «утку» выносить. Но не каждый день. Каждый день выносят из-под тех, кто платит. А тебе чем башлять? Ты ж голожопый, как павиан.

      Савёлкин поднимается, отряхивается и уходит, втянув голову в плечи.

      – Ну как, дядя Коля, сыграли в шахматишки? – весело спрашивает Алихан, заходя в каптёрку. – Что-то он притруханный вышел.

      – Ферзь рубит – пешки летят, – философски замечает Тайга. – С шахматами закончили, пошли до катрана.

      «Катран» – место в бараке, где «братва» перекидывается в картишки. «Катает», говоря по-местному. Или – «колошматит». Лучшее время, понятно, ночь. Днём кто ж позволит?

      Играют в «весёлом углу», у «чёрных», то есть у блатных, на одной из кроватей. Когда сюда подходят Тайга и Князь, на «катране» царит необычная тишина. Это настораживает. Во время игры, как правило, страсти накаляются, эмоции хлещут через край. Всевозможные подколки и издёвки входят в арсенал хорошего «исполнителя», как называют опытных картёжников. Умение вывести противника из себя, но сделать это «технично», тонко – ценится в арестантской среде чрезвычайно. А уж среди картёжников – тем более. Зачастую это – половина победы. А вспыхнет соперник, поддастся на провокацию, бросится на тебя – ему же хуже. Ответит по всей строгости. Нервишки не в порядке – лучше «шпилевом» не заниматься.

      – Шо такое, господа сидельцы? – с усмешкой вопрошает «смотрящий». – Зону объявили неигровой? Чи траур по хозяйской тёще?

      – Мужички у тебя сволочные, Тайга. Фуфлыжное племя.

      Тот, кто это произнёс, поворачивается к старому каторжанину лицом. Это Влас – один из «быков» «положенца» зоны, Слоника. Сам Слоник со своими располагается в третьем отряде. Молодой блатарь из породы молодых, хамовитых уголовников, и ребят вокруг себя собрал таких же.

      – Алихан, дорогой, что же ты не сказал, что у нас гости? – ровным голосом произносит Тайга, как бы пропуская мимо ушей вызывающую реплику Власа. Но те, кто знает «смотрящего», по тону понимают: гость уже нарвался на неприятности. Понимает это и Князь.

      – А чего предупреждать? – лениво сквозь зубы цедит он. – Завтра мужикам по-новой локалку²⁴ заваривать. Что, у себя в отряде не с кем шпилить? Или свои на катран не пускают?

      – Ты метлу привяжи! – взрывается Влас. – Где хочу, там играю! А если ваш «пассажир» через пять минут десять тонн²⁵ на кон не кинет – «фуфлом»²⁶ расплатится!

      Он тычет

24

Локалка – локальная зона отряда. Она отгорожена от других отрядов и жилой зоны в целом решётчатой оградой. Однако осуждённые ночами часто корёжат прутья, чтобы пролезть из отряда в отряд. Утром специальные бригады зэков восстанавливают ограду.

25

Тонна, штука – тысяча рублей.

26

Фуфло – заднепроходное отверстие: также – лажь, ерунда; также – паршивые вещи. Фуфлыжник – должник (часто – человек, который не расплатился за проигрыш). В прежние времена таких должников насиловали. Отсюда выражение «фуфлом расплачиваться».