Его величество. Владимир Васильев

сказала Ольга.

      – Царь был, да ускакал, – поднимаясь во весь рост, спокойным голосом поправил ее Кузьмич. – Вон отсюда видать, как он со свитой своею к Исаакиевскому собору движется.

      – Поехали за ним, – приказала Софья.

      – Куды ж ты поедешь? – буркнул возница. – Там солдаты, там народ стеной стоит. Надо круг делать.

      Поплутав, они подъехали к Сенатской площади со стороны обнесенного глухим забором здания Исаакиевского собора. Неровным квадратом спиной к зданию Сената стояла одна колонна, рядом с монументом Петру I была еще одна. За ними толпился народ. Напротив тех колонн девушки насчитали еще пять коробок – воинских подразделений, как бы противостоящих им. Между солдатами шла перепалка. Изредка стреляли.

      Чтобы понять происходящее, они сошли с саней и протиснулись ближе к площади.

      – Вон туда пойдем, – Софья указала на кучку горожан окружающих полукольцом высокого мужчину в лисьей шубе. – Там хоть проясним, что происходит.

      – …Оказывается, цесаревич Константин Павлович от престола отрекся еще в январе 1822 года, – продолжал мужчина. – Его письмо о том отречении, потом письмо умершего императора Александра I и манифест государя от 1823 года хранились в Успенском соборе в Москве. И никто не удосужился завещание Александра I достать на свет божий. Вот и получилось. – Он развел руками. – Теперь одни идут за цесаревича Константина, другие за его младшего брата Николая. Глядишь, скоро стрелять начнут….

      – Ошибаетесь, батенька, – прервал его низкорослый мужичок в стареньком пальто и шляпе. – Там, у Сената, стоят бунтовщики. Они давно готовили восстание. Дело с переприсягой – всего лишь повод для них. Они солдат охмурили, говорят, что Константина незаконно лишили прав на престол, что великий князь Михаил Павлович в цепи закован, потому что он за Константина. А Михаил – вот он, – мужчина вскинул руку и показал в направлении Невы, – с солдатами пришел на помощь Николаю.

      – Где Николай-то? – осмелясь, спросила его Софья.

      Мужчина удивленно посмотрел на девушку. Потом усмехнулся, притянул ее за руку к себе и показал на всадников, круживших неподалеку от них:

      – Вон тот справа в мундире лейб-гвардии Измайловского полка, высокий, бледнолицый, шляпа треугольная черная с черными перьями у него на голове. Лента голубая Андреевская, видишь, сударыня?

      – Оля, Оля, иди быстрей сюда, – закричала она, выискивая подружку среди толпы.

      – Да здесь я, – Ольга тронула подругу рукой за плечо.

      – Вот он, государь, – Софья притянула к себе подругу. – В одном мундире с темно-зеленым воротником и красной выпушкой. Шляпа черная с черными перьями. Он ближе всех к нам. Оля, ты слышишь меня?

      Ольга смотрела вперед, близоруко щурясь, полуоткрыв рот, покусывая пухлые губы, словно собираясь выбежать на площадь и в горячечном бреду броситься к всаднику, гарцующему на белой лошади, находящемуся ближе всех к ней. Ее пухленькое, румяное лицо было вытянуто и бледно. Такой еще Софья свою подругу