Ребята и зверята (сборник). Ольга Перовская

маленький, на тоненьком ремешке.

      – Кто мог взять ключик? Что за безобразие! – сердился отец.

      Наконец уже совсем потерял надежду. Тут мама заметила, что у Мишки изо рта торчит что-то вроде тряпочки. Она подошла, взялась за тряпочку и потянула. Вытащила почти четверть аршина. Это был ремешок от ключа. Половину его Мишка уже съел, заодно проглотил и ключ.

      – Вот ведь урод!.. Нужно же иметь такой вкус! – возмущался отец.

      Все думали, что Мишка заболеет от такой неудобоваримой пищи, но Мишка даже ухом не повёл. Ключ, наверно, очень ему понравился, и он продолжал в том же духе.

      Однажды смазывали под сараем сбрую дёгтем, и Мишка умудрился стащить даже целый чересседельник.

      Отец увидел, что он жуёт длинную белую полосу, и вытащил её у него изо рта. Оказалось, что Мишка забрал в рот ремень длиной около метра, да ещё с железным кольцом посередине.

      От долгого жевания чёрный жёсткий ремень раскис, стал мягким, как тряпка, и совершенно белым.

      А кольцо ничуть не смущало Мишку.

      Прошло лето, осень, зима. Наступила вторая Мишкина весна. Ему минуло уже девять месяцев. Он был выше годовалой тёлки. Сильный, тонконогий и какой-то осанистый. Он любил разгуливать по рощам и обрывать с деревьев молоденькие веточки. Оттого, наверно, он и голову свою носил так высоко, что не привык нагибать её за травой.

      У него уже проре́зались рога. Вначале они были мягкие, горячие и набухшие. Их, как переспелый персик, покрывал нежный пух.

      Когда Мишка становился против солнца, в рогах светилась алая кровь. Эта кровь ценится на вес золота. Её употребляют в лекарство. Маралов разводят в специальных маральниках, и когда рога находятся в этом периоде, их спиливают. Это очень болезненная операция. После неё маралы долго хворают, а иногда и гибнут совсем.

      Конечно, у Мишки никто и не думал спиливать рога. К нему все очень привыкли и ни за что никогда не сделали бы ему больно.

      Пока рога не затвердели, Мишка был кроткий и ласковый. Часто он подходил к людям и тихонько тёрся головой, прося, чтобы ему погладили рога. Они были горячие и, должно быть, необычайно чувствительные. Стоило только чуть-чуть посильнее провести по ним пальцем, как Мишка вздрагивал и начинал брыкаться.

      Мы за это время совсем подружились с Мишкой. Целыми днями мы играли вместе, а когда шли в лес или на гору, он тоже отправлялся с нами.

      Это было забавное зрелище: четверо нас – девочек, наши приятели-ребята – казахи из ближнего аула, штук пять-шесть собак и посередине – Мишка. Оставаться один он и раньше не любил, а теперь его особенно тянуло к людям.

      Один раз Юля чем-то раздразнила его, а потом в шутку сделала вид, что испугалась, и побежала. Мишка помчался за ней. Юля, хохоча, вспрыгнула на крыльцо и оттуда показала Мишке язык. В ответ на это Мишка поднял голову и… тоже показал ей язык, да ещё при этом сморщил нос и зашипел: «Фффф!..» Вот тебе и на́! Мы так и ахнули от восторга.

      Ну и Мишка, ловко отбрил!

      Мы начали поддразнивать Мишку и спасаться потом от него на крыльце. Мишка прекрасно понял игру.