Любовь и брокколи: В поисках детского аппетита. Светлана Кольчик

вполне мог бы наесться голодный мужчина. Бабушка принялась кормить внучку с ложки. Девочка запротестовала. Она хотела есть сама. Проглотив кусочек, она отложила ложку: то ли задумалась, то ли была не голодна.

      – Милая, почему ты не ешь? – тут же забеспокоилась бабушка. – Надо кушать!

      – Ты же из садика пришла, должна быть голодной, – подключилась тетя. – Ты же хочешь вырасти большой и здоровой?!

      Девочка не реагировала.

      – Телефон? – вмешалась мама.

      Малышка радостно закивала. Однако, получив телефон с мультиками, о еде она забыла вовсе. Но одна котлета и половина порции каши с горем пополам и обещаниями шоколадки были-таки засунуты ей в рот.

      Вспоминаю рассказы своей мамы о том, как меня, по комплекции весьма упитанного ребенка, кормили в раннем детстве. Сначала меня якобы отвлекали сказками. Постепенно я теряла бдительность и послушно открывала рот. Куда благополучно засовывалось то, что в данный прием пищи «ребенок должен был скушать».

      «Ребенок должен кушать»

      «Ребенок должен кушать». В нашей культуре эта мантра по-прежнему живет и здравствует. Для поколения наших бабушек «кушать» следовало во что бы то ни стало, а пища – из той, что была доступна, – должна была быть максимально калорийной. Или, как тогда говорили, питательной. Как, например, незабываемая (и с точки зрения пищевой ценности – весьма сомнительная) манная каша.

      По мнению многих диетологов, манная каша, хоть она и содержит немало растительного белка и минеральных веществ (в случае, если крупу не переваривать), далеко не самая полезная еда. В манке 70 % крахмала, много клейковины, мало клетчатки, да еще вдобавок там есть вещество фитин, которое мешает всасыванию кальция. Поэтому гастроэнтерологи не рекомендуют кормить манной кашей малышей до года, а детям до трех лет советуют давать ее в ограниченном количестве.

      Кто тогда готов был прислушиваться к реальным потребностям детей? Задумываться об их чувствах? О том, чтобы без повода не вторгаться в их личное пространство?

      Родители – и система – были всегда правы.

      Наверное, почти у каждого из тех, кому сейчас между тридцатью и сорока, сохранились яркие воспоминания из советского детства, связанные с едой. В частности, с ее добыванием. Память ставит розовые фильтры, поэтому даже то, что было полным абсурдом, я, например, вспоминаю, может быть и не с ностальгией, но все равно – странным образом в позитивном ключе.

      Вот, например, конец 1980-х. Я прихожу из школы, начинаю открывать дверь ключом (который, как у многих детей моего поколения, висит на груди на шнурке). И тут в холл врывается возбужденная соседка. Она объявляет на ходу, что в магазине у метро «выбросили», как тогда выражались, сливочное масло. Мне хочется порадовать маму, я выгребаю карманные деньги и бегу в магазин. Очередь выстроилась кругами, хвост простирается далеко на улицу. Я занимаю очередь: на руке мне пишут номер. Добрая тетя, занявшая за мной, обещает «придержать место» и разрешает