Обреченные выстоять. Мужские расказы. Дмитрий Чарков

вытаскиваю из блиндажа корзину с провиантом, а он, «тигр» ихний – на-ка тебе! Как лист перед травой, ага: заворачивает с просеки прямо на нашу опушку.

      – Так ты б с «калаша» его..! Та-та-та-та-та!!! Загрызёт же иначе, я знаю!

      – А винтарь мой у паленицы прислонен остался. Да и проку-то стрелять: «тигровая» броня – там сотня тонн весу.

      Баба Галя про броню ничего не говорила: шкура – да, хорошая папаха могла бы выйти.

      – А танк-то ваш где был?

      – Наши все на Дуге уже стояли.

      – Ну, деда, а из танка по тигру… Мокрое место, наверно, потом – клочки по закоулочкам!

      Кирилл Фёдорович засомневался: о том же самом ли они с внуком говорят?

      – «Тигры» фрицевские крепкие были, – уверенно провозгласил дед, откидываясь на подушку. – Завернул он, значит, и встал. Понял, что к чужим угодил, вот казус-то! И я встал, рот открыл.

      – Ты б ему подкинул хлебца – может, и ушёл бы, сытый – предложил Митя.

      Дед опять привстал на локте:

      – О! Моя кровь, хоть и в чеченских жилах! Верно ведь: я от неожиданности-то сперва выронил всё, а потом схватил сверху краюху – да в него! Да второй, и третьей…

      Митя захихикал тихонько. В последние дни повышать голос в доме отец запретил.

      – И не поверишь ведь: как дал фриц задний ход, и мигом – фьюить! Только я его и видел. Даже не успел наш пост прозвонить. Так и не обнаружили его во всём радиусе – может, в речушке увяз там рядом.

      Мальчик, оглянувшись на дверь, тихо прошептал:

      – Деда, а тебе страшно было? Испугался? Да?

      Кирилл Фёдорович почесал бороду, глянул на внука и ответил:

      – Да, Мить, очень страшно.

      – А ты… это… не написал в штаны?

      Дед от неожиданности замер – уж не потешаться ли над ним вздумал этот шалопай черноглазый? Но парень смотрел на старшего с серьёзным и несколько настороженным, как показалось деду, выражением.

      – Нет, Митька, не вышло такого со мной – я ж на войне был. Мало ли чего там увидишь – так и портков не напасёшься.

      Мальчик тяжело вздохнул и отвернулся. Дед Кирилл насторожился:

      – А ну-к, погоди, ты ж мне рассказать хотел что-то? Про «вертушку», небось? Давай, твоя очередь.

      Митя немного помялся, потом выдавил из себя:

      – Я тоже так вот, нос к носу… с «мишкой».

      Дед ахнул:

      – Гималайским?!

      – Нет, – помотал головой мальчик, – с «двадцать четвёртым».

      Кирилл Фёдорович сообразил, что гималайские остались на Дальнем Востоке, а тут речь может идти только о Ми-24. Их в Грозном узнавали все.

      – Как так? Тебе ж отец запретил ходить со двора? А если брат узнает? Иса тебе голову оторвёт сразу.

      – Тсс!– испуганно приложил палец к губам Тамерлан. – Не оторвёт, а отрежет, между прочим. Но ты же поклялся не говорить!

      – Поклялся, как же… Теперь ты мне клянись, что ни шагу впредь отсюда.

      Митя перекрестился, затем направил указательный палец вверх, одновременно поклонившись и омыв ладонями лик свой, при