Мир Дженнифер. Антон Ильин

повернул голову влево. Ошейник заскрипел, но немного ослабил хватку.

      – Да, ты!

      По диагонали, чуть дальше, буквально через пять-семь человек, один мужчина активно вертелся в своем креплении. От качки оно, видимо, надломилось, и узнику удалось высвободить правую руку.

      – Подскажи цвет реле! Быстрее! Нужно, чтобы был зеленый. Кивни, если это зеленый!

      Мужчина был лет сорока – сорока пяти, загорелый, крупный, коротко остриженный, одетый в мотоциклетную куртку пурпурного цвета, а его черные деловые брюки были умело заправлены в темно-бурые, практически черные, ковбойские буты. Мужественное, волевое и гладко выбритое лицо говорило, что человек этот регулярно занимается спортом или принадлежит к каким-то силовым структурам. Платон перевел взгляд на его огромную руку, которой он, будто бабуин, держался за выступ в стене. «Красный!» Платон отрицательно замотал головой.

      – Этот? – Мужчина схватился за соседний выступ. Выступ мигал нужным ему светом. Платон кивнул.

      Лицо мужчины просветлело, но турбулентность снова дала о себе знать и тряхнула всех с удвоенной силой. Кто-то ахнул, кто-то даже закричал, мужчину отбросило в сторону и жестко стукнуло о стену. Гримаса боли появилась на его лице. Тем не менее он решительно ухватился за выступ и ловко, со знанием дела отсоединил деталь от продолговатого выступа. Тут же выпал целый ворох запутанных проводов. Не раздумывая ни секунды, мужчина погрузил туда всю свою громадную ладонь и с силой вырвал что-то изнутри.

      Свет потух, что-то тревожно зацокало в недрах аппарата, а длинные, тонкие, как ленточные черви, лампы сменили свой белый яркий на тусклый, как в фотолаборатории, красный свет. Видимо, включились аварийные огни, так как мужчине удалось отрубить питание. Платон стал искать глазами смельчака. Тот все еще висел, зажатый в крепеже, но больше ничего не делал. Он чего-то ждал. Тем временем многие, кто висел в бессознательном состоянии, стали приходить в себя и испуганно озираться в надежде понять или вспомнить, что происходит и почему они висят, как одежда на вешалках в прачечной, опоясанные прозрачной пленкой, подвешенные на цельнометаллических креплениях с крюками, намертво ввинченных куда-то в потолок.

      Завыла знакомая сирена. Звук усиливался и становился нестерпимым. К счастью, сирена замолкла, и – щелк! – крепежи разом открылись, синхронно повалив всех на холодный металлический пол непонятного вагона. Тряска при этом не уменьшалась, и теперь перепуганных людей стало метать из стороны в сторону по всему периметру, сталкивая друг с другом. Платон догадался схватиться за одно из креплений, чтобы хоть как-то удерживать равновесие. Мужчина делал то же самое и одобрительно кивнул Платону – то ли в знак благодарности, то ли оценив смекалку своего случайного помощника.

      – Сейчас прекратится! – крикнул он ему. – Жди последнего толчка! Держись крепче! Всем держаться крепче! – громко скомандовал он.

      Люди последовали совету и тоже