Мир тесен. Лилия Николаевна Фандеева

или на каток, лишь бы подольше побыть вдвоем. Иногда Катя бывала в гостях в доме Иосифа, но чаще Иосиф был гостем в общежитии Кати, и тогда верная подружка Ленка находила срочные дела и убегала. Расставались они ближе к вечеру или когда Катя уезжала летом на каникулы к бабушке, которая заменила ей мать и отца, чтобы помочь. Иосиф заканчивал учебу в техникуме, Катюше оставалось учиться еще год, когда она сообщила, что беременна.

      – Что будем делать, Ося? – так ласково называла она его.

      – Катюш, не переживай, сдам экзамены и устроюсь на работу, проживем. Родители если не смирятся, не беда, родишь, сдашь экзамены и поедем к твоей бабушке на парное молоко. Не вешай нос. Ты бабушке рассказала?

      – Она сказала: – «Ты только роди, воспитаем». А если вы все же уедите?

      – Нашла проблему, приедешь ко мне по вызову. Мы с тобой все варианты обсуждали, на все случаи. А может сразу в ЗАГС? – Они сидели, обнявшись в комнате общежития, где жила Катя. – Вставай, пойдем к родителям, чего тянуть.

      – Сообщи им сам, мне не хочется скандала с твоей матерью.

      Сообщив новость родителям, которую, матери меньше всего хотелось услышать, и, не дожидаясь реакции родителей, Иосиф ушел к себе в комнату. Катю пригласили на ближайший воскресный обед, чтобы уже ни угрозами, а вескими убеждениями разлучить молодежь. Времени до отъезда оставалось совсем немного.

      – Как ты себя чувствуешь Катюша? Тошноты нет? Какой срок? – спросила участливо мать Иосифа.

      – Все хорошо, Руфина Самуиловна, не беспокойтесь, три месяца.

      – Мы хотим предложить вам с Иосифом единственный правильный вариант в сложившемся положении. Нам надо ехать втроем, чтобы Иосиф смог прислать тебе вызов, как своей невесте. Вам придется там, на месте, все равно переучиваться, так, что заканчивать или бросать учебу в техникуме – особой разницы нет. Свадьбу сыграем. Будете опять вместе учиться, когда ребеночек родится. Будешь работать, сможешь помочь бабушке. Да мало ли, там, каких возможностей с нашим родством.

      – Как же я буду учиться, не зная ни еврейского ни другого языка? – робко спросила Катя.

      – Да что ты, милочка, там же столько русских. А мы на что? Неужели ты думаешь, бросим тебя или малыша? Ося сделал свой выбор, мы же не можем из-за своей глупости потерять единственного сына. Ты прости нас за прошлые обиды. Теперь мы одна семья.

      Отец Иосифа, зная свою жену и ее, мягко говоря, скверный характер, не проронил за весь обед ни слова. Он знал наперед, что жена сделает все возможное и невозможное, но Катя останется здесь. Единственное, что он сделает – это поговорит с сыном о возможных последствиях сегодняшнего обеда и настоит на отправке вызова для Кати. А жена все продолжала петь соловьем.

      – Конечно, вы можете подать заявление здесь и даже родить ребенка, но тогда Иосифу нужно заново переоформлять документы, а это может длиться год. Вы подумайте, что для вас лучше расстаться на два-три месяца или остаться без жилья и жить на одну