Тысячелетняя любовь Рашингавы. Анастасия Сагран

только надеяться… мы увидимся с вами послезавтра вечером?

      – Почему вы спрашиваете? Мы, казалось, договорились.

      – Вас не пугает риск?

      – Моя глупость и ваша предусмотрительность кажутся мне абсолютной защитой, если вы о том, что меня схватят. Я лишь обеспокоена, что не подойду вам. Пока что я не составила никакого представления о работе ваших служащих. Совершенно ясно лишь то, что между мной и вашими учёными гигантская пропасть. Гигаа-а-антская! Скажите… что заставляет их заниматься всем этим?

      – Не что, а кто.

      – Вы? Но они кажутся действительно увлечёнными.

      – Я даю понять, что достижения ума ценю превыше всего. И это бы не давало такого эффекта, если бы Мока, Анхе и другие не выросли под моей опекой, в лоне культуры и традиций, насквозь пропитанных моими воззрениями, – Рицка ощущал, что всё время говорит длинно и долго, и говорит не о том и не так. Но Цинния Мария слушала, ласково и лукаво поблескивая глазами в полутьме длинного коридора, через который они проходили.

      – То есть вы сказали, что красное – чёрное, и в вашем пределе все теперь так и думают?

      Рашингава испытал лёгкое чувство благодарности к ней – она не только действительно слушала, но ещё и поняла о чём речь.

      – Я довольно долго повторял, – мягко пояснил он.

      Смех. Смеётся. Девушка смеётся. Чудо! Хочется поцеловать эту головку, набитую странностями. Невероятное в ней сочетание: то блеснёт сообразительностью, то прибедняется вялостью ума. И впервые за века женщина смеялась его шутке. Может, она рождена для него?

      Издали увидев паланкин, Рицка замедлил шаг. Отпускать девушку не хочется, но вернуть назад по адекватным причинам не выйдет. "Проводить" её до дома Левенхэма? Нет, она сразу поймёт, что он увлёкся слишком сильно.

      – Надеюсь, завтра для нас обоих промелькнёт одним мгновением, – проговорил Рашингава и тут же понял, что его занесло. Да, он надеялся, но рано говорить об этом… так.

      Цинния Мария не посмотрела на него с неудовольствием или непониманием. Просто улыбнулась, заглянув в глаза. На такой ноте Рашингава предпочёл закончить разговор и посадить леди в паланкин. И постарался вообще больше ничего не говорить, чтобы не испортить того, что есть.

      Глава 2. Не время мечтать

      Едва Мария вошла в служебное крыло, как её окружили товарищи и забросали вопросами. Усадили, налили ей кофе и выслушали сначала ответы о работе. Затем, собравшись с мыслями, Мария стала рассказывать свои впечатления о пределе:

      – Коридоры, лестницы, колодцы, гигантские залы-пещеры, потом опять коридоры и коридоры. Сумрачные и ярко освещённые, пересекающиеся и расходящиеся во все стороны, с резным камнем, мозаикой, с панелями из металла, со стеклянными, шёлковыми, плетёными перекрытиями. С фонтанами, бассейнами, водопадами. И цветы я там разные видела, как, говорят, у принца Ханта растут. И… красиво. И… перевёртыши там, правда, ходят по потолкам и стенам. Они очень необычно одеты. Куда, знаете, роскошнее, чем здесь, в городе. Но, конечно, эти их наряды очень-очень странные. Они специально