Власть аномалии. Василий Львович Попов

сидела в позе, оправдывающей имя ее породы, застыв так, словно за спиной ее выстроились пирамиды, глаза пусты.

      "Мираж, галлюцинация, шизофрения?"– вихрем пронеслось в голове. Но чувство наслаждения, тот пьянящий восторг, все еще циркулировали в теле. Она не могла ошибиться. Только не теперь и только не в этом. То, что не приходило давно, посетило ее именно в той форме, в той пропорции, необходимой ей, и все еще теплилось в ней.

      Резко развернувшись, она отправилась в мастерскую – взять кисть и короткими мазками на холсте выразить всю гамму ощущений, бурлящих в ней! Размытыми оттенками добавить агрессию или нет – насилие! Пройдя по коридору, она открыла дверь святая святых и… ее решительность вместе с ней остановилась на пороге, как вкопанная. Темные силуэты в мастерской – накрытые тканью принадлежности – мгновенно сломали желание.

      "Какой нелепый порыв, схожий со стремлением вернуть бумажного змея, оторвавшегося и беспризорно парящего в небе. Нет! Это сумасшествие! Ты перестала трезво мыслить… Какой-то короткий миг фантазии слился воедино с простым звуком, издаваемым диким зверем. И ты уже готова броситься без оглядки в зимний лес прямо из окна навстречу музыкальному инструменту с острыми клыками и накидать на холст аллегорию случайного оргазма".

      Девушка тихо рассмеялась и побрела в комнату, закуталась в одеяло, бросив взгляд на не сменившую позу кошку. Нина напрягла слух, разочаровавшись, закрыла глаза, хихикнула и быстро заснула. Тетя развернула уши в сторону окна, укусила себя за спину и уставилась в никуда. За ней вдалеке виднелась верхушка горы, усыпанная снегом, освещенная сферой луны. Хорошо просматривался только пик. Мистически и магически выглядел он, безукоризненно в геометрическом смысле выступающий из черноты неба. Остальная часть горы окутана темной дымкой, возможно, испарением водных потоков.

      Вот что нужно писать представительнице богемы, вдохновленной чувствами, ведь она как творец должна дать нам, ценителям прекрасного, то ощущение понимания, насколько приблизился художник к идеальному совершенству в подражании природе. Это ощущение – способность, которая приобрела над нашими образами жизни, чувствами и мыслями такую власть, что подражание природе часто волнует нас не меньше, чем сама природа. Способность эта и есть разновидность чувства, ибо тот, кто восхищается шедеврами искусства, восхищается ими, потому что тотчас постигает совершенство и чувствует, что сам в глубине души воспринимает природу так же. Так считал Пьер Симон Ламанш, но он спит вечным сном, хоть мысль его жива. Впрочем, и нашей героине стоит пробудиться, стряхнуть остатки сна и, возможно, изобразить то, о чем мы думали. Впрочем…

      Нина пробудилась около десяти. Кошка топталась на постели, требуя немедленного подъема. Девушка потянулась, улыбаясь солнечному свету, позволившему себе войти в ее комнату. Вспомнив ночные происшествия, она счастливо улыбнулась, сверкнув двумя крупными ультрамаринами глаз. За окном снежная поверхность искрила, отражая солнечный свет. Вдалеке виднелась гора, белая и величественная, по краям