Жестокая игра. Смерть. Книга 3. Павел Коршунов

опасности больше не представляют.

      Кайсар только собрался зайти в дом, выделенный одним из жителей для раненых воинов, как услышал мелкие быстрые шаги за спиной и обернулся.

      – Папа, папа! – раздался всхлипывающий детский голос.

      Маленькая девочка попыталась с ходу проскользнуть между двумя стоявшими у калитки воинами, но ребенка внезапно перехватила хорошо знакомая Кайсару девушка в легком воздушном платье и развевающимися за спиной золотистыми волосами.

      – Не надо туда ходить милая, там страшно, – заговорила она с девочкой.

      За домом, на заднем дворе, лежали доспехи с останками ее погибшего отца, чье погребение, как одного из воинов императора, должно было состояться вечером.

      – Но папа, он же там! – рыдая, указала она маленьким пальчиком за дом.

      – Кто тебе такое сказал? – в глазах девушки на мгновение мелькнул беспощадный огонек, обещавший укоротить чей-то излишне длинный язык.

      – Я спросила у одного из воинов, – честно ответила девочка.

      – Ты мне его потом покажешь, хорошо? И он ошибся! Твой папа сейчас очень занят, так что давай пока поиграем!

      – Но я же потом увижу его… сегодня? – с надеждой произнес ребенок.

      – Сегодня, увы, нет дорогая. Он покинул Хайрун во главе большого отряда, чтобы догнать злобных таруков и добить их! – девушка жестом из-за спины ребенка показала стоявшим у дома воинам свой небольшой кулачок, намекая, что пусть только кто-нибудь попробует что-то лишнее брякнуть. – Кстати, мы сегодня вечером отправимся в Амрун-Эчад, – радостно заявила она девочке. – Поедешь с нами в город? А потом и папа твой туда приедет.

      – Поеду! – вытирая слезы, произнесла малышка.

      Глава 5

      Возле трупа пещерного медведя, по крайней мере, это существо было больше похоже именно на данное животное, пусть и покрытое толстыми роговыми пластинами, стоял старый, очень старый темный эльф. Его некогда целый черный балахон из довольно простой, но крепкой ткани, теперь зиял большими рваными дырами, а в некоторых местах был к тому же еще и заляпан пятнами засохшей крови. Впрочем, раны на теле древнего эльфа, обладающего довольно быстрой регенерацией, отсутствовали, и понять, чья это кровь, не представлялось возможным.

      Костлявая кисть дроу, обтянутая старческой дряблой кожей с жёлтыми пигментационными пятнами, крепко сжимала сердце мертвого зверя. А вторая рука довольно быстро и точно, несмотря на возраст эльфа, давно переваливший за три тысячи лет, наносила длинным, выпущенным из указательного пальца, когтем руны на еще теплом органе.

      Когда первая часть ритуала была окончена, дроу негромко произнес короткое заклинание, и сердце местного монстра осыпалось прахом. Но образовавшееся облачко темной пыли не рассеялось по воздуху, а медленно подплыв к туше медведя, втянулось внутрь. И в следующий миг тело монстра зашевелилось, и он медленно, но уверенно стал подниматься на лапы, словно пробуждаясь от долгой спячки.

      И это была не некромантия, как мог бы подумать